Премия Рунета-2020
Санкт-Петербург
+13°
Boom metrics
Общество11 августа 2018 21:00

Мама погибшего на «Курске» лейтенанта Панарина: «Говорим об Андрее так, будто он жив»

За восемнадцать лет в большой семье выросла смена моряков
Панарину было всего 25. Фото: Из архива Лидии Панариной

Панарину было всего 25. Фото: Из архива Лидии Панариной

Раньше мать старшего лейтенанта вечного экипажа подлодки «Курск» Андрея Панарина Лидия Михайловна ходила на могилу сына, на Серафимовское, каждые выходные. Теперь ей восемьдесят, за плечами – продолжительная болезнь и смерть мужа. Здоровье уже не то.

– Поясница болит, ноги не ходят. Но не будем о грустном: в целом все хорошо, – поражает жизнелюбием Лидия Михайловна.

ТРОЕ – РЯДОМ, ЧЕТВЕРТЫЙ – НА ФОТОГРАФИЯХ

Прежде чем рассказать о самом главном, об Андрее, мы долго беседуем о том, что пришло на его место – о мемориалах и траурных мероприятиях, о книгах памяти и музеях. Мать рассказывает, что у них целая родительская группа, матерей десять: ходят на кладбище, меняют цветы, убирают. Словом, «одни сыновья не остаются».

– У меня четверо детей. Про Андрея говорим, что он тоже жив. Я не одна: трое – рядом, четвертый – на фотографиях, – вздыхает Лидия Михайловна.

Стать военным Андрей мечтал с детства. На слуху был пример деда, который доставлял по Ладоге пропитание и другие грузы в блокадный Ленинград. Сначала в танковое училище поступил старший брат, Сергей. Потом в военное дело ушел и Андрюша. У братьев был один девиз на двоих: «Мы мужчины, наше дело – Родину защищать».

В семье Панариных, где мама – педагог и секретарь парторганизации – уходила рано и приходила поздно, дети сами держали дом в чистоте и готовили ужин. Печь торты умели не только Оля и Таня, но и Сережа с Андреем. Учились друг у друга.

– На службе Андрей жил в одной комнате с лучшим другом, Сережкой Узким, – рассказывает мама. – Когда тот упал и сломал руку, Андрюша его кормил, одевал.

Завести семью Панарин так и не успел. Но успел стать приличным боксером, велосипедистом и программистом. За компьютерные навыки сослуживцы называли его «хакер БЧ-2».

«КРЫШИ ДОМОВ ПРИДАВИЛИ НАС»

– Ребята говорили, что ничего с ними случиться не может: это же не Чечня, не Афган, – вспоминает Лидия Михайловна. – В последнем письме Андрей писал: «Опять идем в моря. Я, конечно, уже очень устал, но надеюсь, что, когда вернусь, отпустят домой, Лячин обещал». Мы созванивались через соседские телефоны. Все обещала ему, что приеду, напечем пирогов, сварим штрудли, приготовим плов. А он все говорил: «Мама, я тебя жду!».

Тогда Панарины жили в Молодцово, что под Кировском. Лидия Михайловна возвращалась домой, когда краем уха услышала разговор о «Курске». На вопросы взволнованной матери ответили прямо: «Лодка утонула».

Андрей с семьей. Фото: Из архива Лидии Панариной

Андрей с семьей. Фото: Из архива Лидии Панариной

Дальше – телевизор, новости. Звонки детям. Дочери успокоили: Андрей не на «Курске», а на «Воронеже», все в порядке. А на следующее утро дети приехали в отчий дом с недоброй вестью.

– Мы взяли все деньги и с Олей поехали туда: может, он просто ранен? – вспоминает Панарина. – В Петербурге на вокзале в военной кассе нам еле продали билеты. Начальник вокзала заявил: «Женщина, чего это Вы туда поедете? Вам там делать нечего!». С боем попали на поезд. Каждую остановку спрашивали, подняли ли «Курск».

На перроне в Мурманске Лидию Михайловну с дочерью встретил незнакомый парнишка. Пересели на автобус. Там им в руки попала газета со списком экипажа. Действительно, Панарина там не было. Но сразу после Сережи Узкого шел Андрей Фонарин…

– Приехали в Видяево – и как навалилось… Мне казалось, крыши домов придавили нас, – вспоминает Лидия Михайловна. – Гнетущая тишина. Никто не кричал, не плакал.

Мать и сестру пустили в комнату Андрея. Следом стали приезжать и другие родственники.

– Когда спустя год их подняли, выяснили, что у Андрея была вся грудная клетка заполнена дымом, – рассказывает Панарина. – Говорили, что не мучился. Но кто знает, как было на самом деле? Дети успокаивают: «Мама, наш Андрей погиб как герой». Была мысль о том, что он где-то там, еще живой. Осознание пришло, когда я увидела Андрея мертвым…

КОПИЯ ДЯДИ

На прощании в Видяево уголки Андреевского флага, которым был накрыт гроб Андрея, качались на ветру, словно сын махал рукой маме. На похороны Панарина и еще десяти подводников приехали родственники во всего света.

– Снилось как-то раз, что в дверь звонят, долго, как он, – делится Панарина. – Открываю – Андрей. Говорю ему: «Мы у тебя были, деньги твои получили, будем квартиру тебе покупать». А он: «У меня уже есть квартира. Мы там с другом живем».

Спустя столько лет материнское сердце болит, как тогда. Конечно, теперь она уже не открывает каждый день фотоальбом и не плачем, пересматривая видео с сыном. Но до сих пор Лидию Михайловну тревожит вопрос: кто виноват в том, что Андрей принял такую мученическую смерть?

– Когда Татьяна была беременная в роддоме и уснула, ей показалось, будто ее кто-то тронул. Проснулась. Андрей стоит: «Не переживай, танкист, все обойдется!». Он ее всегда так называл. Таня проснулась – и начались схватки. Сейчас внуку, Андрею-младшему, семнадцать, – рассказывает Панарина.

Андрей военным не будет: часть родных против, страшно. Младшему внучку пока только два. А вот старший, Егор, учится в Нахимовском, уже дважды выступал на параде в Москве. Внешне он копия погибшего дяди.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Вдова ракетчика «Курска» Бориса Гелетина: «Просыпалась от того, что задыхаюсь от собственных слез»

Кажется, хуже гибели 118 молодых бравых защитников Родины не может быть ничего. История 43-летней вдовы капитан-лейтенанта Бориса Гелетина Татьяны доказывает обратное. Подводник вообще не должен был идти в море из-за внезапной смерти единственного сына (подробнее)

Самая молодая вдова «Курска»: «Не могла подойти к сыну, так он был похож на отца»

В августе 2000-го сыну мичмана «Курска» Сергея Грязных было всего пять месяцев, а супруге Елене – девятнадцать.

– Я не думала о плохом, – рассказывает Елена. – А он успокаивал, что это новейшая лодка, что у них во втором отсеке есть капсула и, если что, весь экипаж соберется и поднимется (подробнее)

Вдова погибшего на «Курске» капитана Белогунь: «Вот она, сакральная жертва для России»

Вдова капитана второго ранга Виктора Белогунь, который пошел на учения «Курска» как представитель от штаба, предупреждает сразу: для бесед она «трудный пассажир». В момент катастрофы у Галины Валерьевны и супруга были восемнадцатилетняя дочь и шестнадцатилетний сын (подробнее)

Вдова капитана Исаенко, погибшего на «Курске»: «Если вспоминала, приходилось лечиться заново»

История Галины и Василия Исаенко, капитана второго ранга, – история трагических совпадений. И неземной любви. Говорить о том, что произошло 12 августа 2000-го, вдова может более-менее спокойно лишь теперь. Потому что с погибшим мужем «были единым организмом» (подробнее)

Авария подлодки «Курск» спустя 18 лет: Взорвавшуюся торпеду должны были отозвать

«Комсомолка» выяснила, как Борис Ельцин изменил взорвавшуюся торпеду, из-за чего американцы после аварии с «Курском» подумали о начале войны, и почему к гибели экипажа могла привести капля воды (подробнее)