Лагерное поколение «Кайнара»

Фото из архива Андрея Михайлова

Летний отдых пионеров имел изначально идеологическую подоплеку. Но к 1970-м годам (к эпохе «развитого социализма») от прежней политизированности осталось совсем немного — архаичная военизированная структура (отряды), да двукратное построение на плацу (линейка) — с подъемом и спуском флага.

Пионерское лето

Оплатить детский отдых в СССР могли практически все родители — включая инженеров, сидевших на самых низкооплачиваемых должностях. Профсоюз в те годы охотно «входил в положение» и мог выдать заветную путевку совершенно бесплатно! Да и с местами в пионерских лагерях особых проблем не было. Например, в 1973 году в СССР функционировали 40 тысяч пионерлагерей, в которых проводили летний досуг около 9,3 миллиона ребятишек. Не отставала в развитии лагерного движения и Казахская ССР. Только в окрестностях Алма-Аты в начале 1980-х годов работало более 40 загородных и 100 школьных лагерей, где отдыхали свыше 50 тысяч юных строителей коммунизма в год.

фото из архива Андрея Михайлова

Еще живы те, кому не надо объяснять, что такое пионерский поход, пионерский костер, пионерская линейка, юная пионервожатая и полдник с киселем и серым хлебом. «Пионерское лето» — особая статья наших воспоминаний. Никаких аналогов в нынешнем времени у него не существует. Да и быть не может. Детство как таковое, конечно, никуда не делось, но то общество, с теми отношениями и ценностями — уже предмет истории.

Вот характерное различие. Нынешние родители, прежде чем отправить свое чадо в загородный оздоровительный лагерь, проведут ни одну ночь в бессонных раздумьях о разумности такой акции. А потом всю смену ни на миг не станут выпускать из рук сотового телефона. В пионерском лагере «Кайнар» не было даже обычного телефона. Единственной связующей нитью с оставленным миром являлся прикомандированный к лагерю автобус. А единственным днем, когда родители могли повидать своих самостоятельных отпрысков был родительский день.

Глоток свободы из «Родника»

Пионерское лето для меня и моих школьных друзей на закате 1960-х годов ассоциировалось с пионерлагерем «Кайнар», построенном в диком горном ущелье за поселком Каракемир Институтом ядерной физики, в котором работали наши родители. Характерно, что институт не только финансировал строительство, но и поставлял строителей. В работе принимали участие как младшие, так и старшие научные сотрудники. Это было в духе времени и в стиле наших родителей — не ждать милостей от всяких районных и городских ОНО, а делать все своими руками. Тем более когда речь шла о досуге детей.

фото из архива Андрея Михайлова

«Кайнар» («Родник») был для большинства из нас первым «глотком свободы». Отлученные на целый сезон (почти месяц!) от родных пенатов, мы на практике постигали совершенно новое для себя состояние — самостоятельного бытия на лоне полудикой природы.

Лагерь сближал и перемешивал поколения. Самые юные попадали в него после первого класса. Самые зрелые — после седьмого. Представить себе хоть одного «оперяющегося» жителя нашего научного городка Алатау, не побывавшего в «Кайнаре», было просто невозможно!

Жизнь пионерлагеря состояла из маленьких докучливых обязанностей и больших человеческих радостей. К первым относились: соблюдение дисциплины, запрещение покидать территорию (ничем не огороженную!), поддержание чистоты и порядка, физкультура по утрам, обязательный отдых после обеда и утвержденный распорядок дня. Вторые состояли из бесконечных игр, межотрядных спортивных состязаний, купания в бассейне, похода с ночевкой в соседнее ущелье к речке со сказочным названием Бахтияр, ночных шалостей в вагончиках девчонок и малышей (шалостей невинных — с простыней на голове и тюбиком зубной пасты в руке), поездок по соседним лагерям (на футбол, соревнования, смотры самодеятельности) и четырехразового ежедневного питания в столовой.

фото из архива Андрея Михайлова

Таким образом, радостей было куда больше, чем горестей.

Руины советского детства

«Кайнар» просуществовал чуть больше десятилетия. После того, как появился «академический» пионерлагерь «Наука», детей из нашей школы стали отправлять туда. Но тот, кто хоть раз побывал в «Кайнаре» — оставил его в своем сердце на всю жизнь.

Все минувшие десятилетия меня, как и многих других «солагерников», не покидало навязчивое желание вернуться в «Кайнар», побродить по волшебным тропинкам детства, понастальгировать. Увы, встреча с прошлым не принесла радости. От нашего «Кайнара» не осталось ничего, кроме заросших фундаментов, растрескавшегося асфальта, контуров погребенного наносами бассейна и руин кухни, в которых ныне ищут спасение от зноя фермерские коровы.

фото из архива Андрея Михайлова

И только чудом сохранившийся намалеванный красками петух, встречавший когда-то смены со стены столовой, на миг озаряет картину забвения каким-то первородным и живоносным светом.