Впервые в жизни я построил дом...

В купе вошло строгое начальство во главе с самим начальником республиканского штаба ССО, великим и ужасным Евгением Ежиковым-Бабахановым.

В купе нас было шестеро. Когда поезд «Алма-Ата — Павлодар» тронулся, я достал припасенную пузатую бутылку болгарского вина «Гамза».

Еще даже не откупорили ее, как в купе вошло строгое начальство во главе с самим начальником республиканского штаба ССО, великим и ужасным Евгением Ежиковым-Бабахановым. Ходила молва, что за нарушение сухого закона он развернул эшелон со студентами из Еревана, отправил обратно за веселье пьяное. «Всех на второй Алма-Ате высаживаем!» Взмолился двадцатилетний обалдуй, показал паспорт: у меня сегодня день рождения! Содержимое бутылки было показательно вылито в вагонное окно. «Первое и последнее предупреждение!» Так я едва не проехал мимо очень важного события в своей жизни. А в начале девяностых годов брал интервью у заместителя премьер-министра Казахстана Евгения Георгиевича Ежикова-Бабаханова. Спросил у него, помнит ли он тот давний случай с незадачливым бойцом ССО. Видно было, что помнит, но, улыбнувшись, он ответил, что нет. И в самом деле, зачем вспоминать о мимоходом сделанном добром деле.

Студенческие строительные отряды — одно из проявлений той самой хрущевской «оттепели». В ССО я был три раза, работал три сезона. Конечно, нужны были деньги, это, чего тут лукавить — главная причина. Поэтому и были такими мои «трудовые каникулы». Но и нравилось мне, сказать честно, повкалывать вместе с друзьями, потешить молодой азарт, поупражняться в кладке кирпича, например. Тычок, ложок — ряд готов. Через неделю втягивался в работу, мышцы наливались новой силой...

Студенческие строительные отряды — одно из проявлений той самой хрущевской «оттепели».

В шестьдесят восьмом наш ССО «Журналист» работал в совхозе имени Абая Иртышского района Павлодарской области. В шестьдесят девятом собирали сборно-щитовые дома в Новоилийске, ныне город Капшагай, и опору моста через реку Или. В семидесятом в совхозе Тескенсу под Алма-Атой лили из бетона кошары.

Конечно, самым памятным был ССО-68. И потому что первый, и событий долгоиграющих, с ним связанных, было немало. И заработали непривычно много, и кровь я свою в землю павлодарского Прииртышья пролил. Важно и то, что впервые тем летом я ощутил, что такое казахстанский резко континентальный климат. После благословенной Ферганской долины, где я вырос, с ее мягкими зимой и летом, окунуться в сорокаградусную сухую жару — это еще тот контраст.

— Подъем! — бодро кричал наш командир Эдуард Кривобоков, тряся кровати. За окном едва намечался рассвет, еще не все звезды смело с небосклона. Работали до часу дня, пока поднявшееся в зенит солнце еще можно было терпеть. Потом обед и «фиеста» (спасибо Хемингуэю за словечко) до четырех, когда выходили в еще не остывшее дневное пекло и работали до темна.

У нас было два объекта — двух-этажный восьмиквартирный жилой дом и котельная. Этот второй объект был особенно сложным и важным для хозяйства. Первый периметр его до верхнего уровня окон лили из бетона, второй выкладывали пескоблоками. Сверху то и дело раздавался крик наших каменщиков: «Лай керек!», «Кирпич керек!» И мы по трапам поднимали на леса носилки с раствором, шершавые тяжелые блоки. И, видимо, как-то к концу дня перестаралась наша бригада, делая задел на завтра. Леса затрещали и под тяжестью рухнули вниз в груду кирпича вместе с нами. С шестиметровой высоты посыпались доски, блоки, раствор. И мы, семеро бойцов. И тут случилось конкретное чудо! Все отделались синяками и шишками, лишь мне один пескоблок по касательной рассек кожу на голове, кровь поползла по щеке. Помню, успокаивал побледневшего командира: «Все нормально, Эдик, все нормально...» Два дня провалялся, а потом вышел на работу — стал «легкотрудником», настилал полы в жилом доме.

Привычные по учебным аудиториям, как по-новому открывались мои однокашники в стройотряде! Миша Давидович, Вася Даньшин, Жамал Атаев, Саша Боков, Владик Павлунин, Филя Пистопуло, Нурлан Тлемисов, Толя Загородний, Олег Квятковский, Володя Акимов, Слава Срыбных, Шумишбай Сариев... Будущие спецкоры и собкоры, редакторы и создатели СМИ, состоявшиеся писатели и поэты и даже один городской прокурор. Строили не только «объекты» — выстраивали себя. Суровые мужские правила того трудового общежития выпрямляли характеры, на всю оставшуюся жизнь прививали знание о том, «почем она, копеечка...».

Как бы ни уставали, но по субботним вечерам шли на танцы к совхозному клубу, где нас ждали местные девочки. Как Вася Даньшин говорил, «на смычку города и села». Дали пару представлений, особенно понравились публике наши частушки на злобу дня. Пели под гитару Олега что-то вроде этого:

Всю неделю ждали баню,

А в субботу, вот беда;

Лишь намылились студенты,

В бане кончилась вода.

Объекты сдали к сроку. В подведенной под крышу котельной еще при нас тепловики начали монтировать отопительный котел. Наш командир Кривобоков и совхозный прораб Петрович закрыли наряды, бухгалтерия начислила деньги. В последний день устроили отвальную. По этому случаю был отменен сухой закон, из Павлодара привезли бочку пива. Толя Черданцев, каждую свободную минуту сочинявший стихи, в очередной раз одолел всех просьбой: ну послушайте меня. Милостиво разрешили, хотя чуда не ждали. «Впервые в жизни я построил дом...», — начал он декламировать. «Все, хватит, не порти продолжением хорошей строчки!» — хором закричал отряд. Так и запомнилась эта и в самом деле хорошая и точная строка.

Объекты сдали к сроку. В подведенной под крышу котельной еще при нас тепловики начали монтировать отопительный котел.

В Павлодарском аэропорту перед вылетом Эдуард выдал честно заработанное. Три банковских упаковки трехрублевок и две — однорублевок. 1100 рублей. Я до этого ни разу в жизни не держал в руках столько денег. На секунду замешкался: куда эти пять пачек положить. Сунул под майку на голое тело, застегнул рубашку и куртку. В полете они приятно покалывали мой живот, а я прикидывал, на что это богатство, равное моей трехлетней стипендии, потрачу. К слову, уже в наши дни попробовал подсчитать через покупательную способность, чему равны те 1100 рублей в нынешних тенге. Получается, никак не меньше полумиллиона.

На дворе другие времена, другой строй и другая экономика. Капиталистическая. Можно ли сегодня «вписать» студентов строителей в контекст этой экономики? Ближний аналог — сезонные рабочие. И что дальше? В советские времена безработицы не было. Как тогда говорили, работа ищет человека. Сегодня каждое рабочее место на вес золота. В прошлом году отмечалось шестидесятилетие движения. Экспертное, как сегодня выражаются, сообщество пробовало проговорить, какое будущее у ССО и есть ли оно вообще. Вспомнили, что в 2005 году по инициативе президента Назарбаева были созданы молодежные трудовые отряды «Жасыл Ел», в которых студенты могли летом поработать в строительстве, озеленении, благоустройстве населенных пунктов. Участники обсуждения говорили: чтобы это движение развивалось, нужна помощь государства, частным компаниям сезонные рабочие без профессиональных навыков не нужны. Им легче и выгоднее пригласить гастарбайтеров. Может быть, есть смысл ввести квоты для компаний, которые будут привлекать для работы студентов. Словом, есть о чем подумать. Но хоронить идею летних трудовых семестров никак нельзя!

Однажды двадцать лет спустя... Я всегда хотел еще раз приехать в совхоз имени Абая. И знал, что приеду. В моем первом «правдинском» удостоверении собкора этой газеты значилась и Павлодарская область. Вот я и сделал крюк по зимнему Прииртышью. И издалека увидел дымок над трубой «своей» котельной. Она исправно грела все эти годы жителей поселка. Узнавал: греет и сейчас. Как все эти годы грела мою душу память о студенческом стройотряде.

У «Комсомолки» в Казахстане появился свой канал в Telegram. Публикуем актуальные новости в течение 10 минут, беседуем со звездами эстрады и бизнес-аналитиками, говорим о курсе тенге каждый день.

Он не навязчивый. Новости приходят один раз в 20 минут. Вы будете в курсе всех важных событий.

Перейти на канал: https://t.me/kp_kz