Наш Бенуа

Вокзал в неомавританском стиле, необычный и самый экзотический.

Читая книгу Нели Букетовой, я опять наткнулась на имя «вольного архитектора» Алексея Бенуа — он наряду с другими городскими специалистами принимал участие в проектировании и постройке общественных и жилых зданий. И опять подумала — какая знаменитая фамилия! В XIX веке в Санкт-Петербурге жил и творил русский (несмотря на фамилию и происхождение) архитектор, академик и профессор архитектуры Императорской Академии художеств, главный архитектор Петергофа Николай Бенуа, есть и другие известные Бенуа — художники, писатели, политические и государственные деятели... Среди которых, как оказалось, даже моя любимая художница Зинаида Серебрякова, скульптор-анималист Евгений Лансере и британский актер Питер Устинов.

А о деятельности Алексея Бенуа в нашем городе я почти ничего и не знала, ну разве только то, что первый проект губернаторского дома города Верного делал тоже он.

Стала искать подробности. Благо, написано обо всех Бенуа много, правда, в очень разных источниках — больше не в исторических книгах, а книгах по искусству и биографических, созданных ныне живущими потомками Бенуа. Зато нашла генеалогическое древо Бенуа, и из него стало понятно, что архитектор Алексей Бенуа приходится архитектору Николаю Бенуа племянником. Его отец, Леонид Леонтьевич Бенуа, был родным братом Николаю Леонтьевичу.

Наши алматинские краеведы пока не добрались вплотную к личности Бенуа, а вот их узбекские коллеги написали много интересного. Спасибо журналисту и историку Борису Голендеру, его лекции — кладезь информации по истории города Ташкента, им почти роман документальный написан про опального князя и его жизнь в Узбекистане.

СЕМЬЯ

А основателем рода был французский крестьянин Луи Жюль Бенуа. Но он только по происхождению был человеком простым: похоже, из крестьянского у него была только смекалка. На земле он не работал, делами занимался «благородными» — был поваром-кондитером у герцога Монморанси. А потом каким-то непонятным образом оказался в России. И стал придворным метрдотелем при Российском царском дворе — сначала императора Павла I, а потом вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Детей в семье родилось 18, но семеро умерли во младенчестве. Выжили шесть девочек и семь мальчиков: двое — Николай и Юлий — стали архитекторами, один (Леонтий, отец Алексея) — был служащим общества Царскосельской железной дороги.

Родился Алексей Леонтьевич Бенуа 21 июня 1838 года, учился в немецкой школе при лютеранской церкви, затем в Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге. В 1865 году, окончив ее, удостоился звания свободного художника.

Малая золотая медаль давала художнику классный чин в табели о рангах. Звание позволяло выйти из податного сословия (к податным сословиям относились крестьяне и мещане, платившие подушную подать, подвергавшиеся телесным наказаниям) и получить льготы по отбыванию воинской повинности. А еще она давала «право производить строения и вступать в службу, в какую пожелает».

КАРЬЕРА

И Алексей Леонтьевич этим правом воспользовался — обратился с прошением к императору Александру II об определении его в распоряжение Туркестанского генерал-губернатора.

Зачем Алексей, сын уже небедного родителя, уехал из столичного города на самую окраину империи? Думаю, делал он это ради карьеры — служба в удаленных, «богом забытых» местах давала массу привилегий «понаехавшим» из столицы. Зарплаты — выше, работы — больше, было проще проявить свой талант, «выбиться» из начинающих архитекторов в известные — конкурентов меньше... А это Алексею Леонтьевичу было очень кстати — годов он был солидных: ему в ту пору стукнуло 37 лет. Сложно ходить в «начинающих» в таком возрасте. К тому же он был холост. Правда, очень быстро нашел себе на месте службы неплохую партию — женился на дочери коллежского регистратора Эймбке, «девице Наталии Николаевне».

Из «свободных художников» перешел на государственную службу — получил должность младшего архитектора Сырдарьинской области и чин губернского секретаря. А к этому — небольшой, но стабильный доход — 600 рублей годовых жалованья и 600 рублей столовых (доходы у чиновников в те времена делились на основные и усиленные, усиленные получали те госслужащие, кто проживал в «отдаленных местностях». И там в доходах числились не только жалованье, но и квартирные, столовые, медицинские и прочие выплаты). Вот такой факт: в Туркестанском крае, особенно в первоначальный период его освоения, во главе строительной и архитектурно-планировочной деятельности стояли преимущественно военные инженеры. Алексей Бенуа был здесь единственным дипломированным художником-архитектором.

Туркестанский край в те далекие времена включал в себя две области — Сырдарьинскую с центром в Ташкенте, где находилась резиденция генерал-губернатора, и Семиреченскую — с центром в городе Верном (сейчас это Алматы).

И потому работал Алексей Леонтьевич как архитектор на две эти области — в 1874 году был назначен членом Сырдарьинского строительно-дорожного комитета и занимался застройкой Ташкента, а в мае 1875 года был прикомандирован в распоряжение военного губернатора Семиреченской области. Два года (с 1875 по 1877) он занимался обустройством нашего города. Делал аранжировку Казенного сада — вот тут я очень удивилась, что архитекторы того времени занимались к тому ж и садовыми композициями! Вот недаром архитекторов в то время обучали в Художественной академии! Участвовал в проектировании губернаторского дворца. Вместе с архитектором Гурдэ и инженером Янковским строили мужскую гимназию в городе Верном (ворота от тех строений сохранились до сих пор), возводил дома в Аулие-Ата (Тараз), проводил районную планировку селения Казанско-Богородское (сейчас село Узынагаш) и строил в нем церковь, сельское училище, жилые дома, проектировал часовню в память об Узунагашском сражении 1860 года.

А еще он был первым, кто занимался в нашем районе противоселевыми объектами, возводил дамбы и укрепления на горных реках. И мосты. К сожалению, большинство этих строений до наших дней не дожили... Были разрушены временем и людьми.

«Здание дворца для Великого князя Николая Константиновича Романова» - так написано в путеводителях.

ТАШКЕНТСКИМ ЕГО ПОСТРОЙКАМ ПОВЕЗЛО БОЛЬШЕ...

В Ташкент он вернулся в 1877 году младшим архитектором Сырдарьинского областного управления. Так же, как и в Семиречье, занимался строительством мостов и зданий, украшал фасады домов деревянным декором «в русском стиле». Но через год был вынужден уволиться. Было даже дело заведено «О неблагонадежности младшего архитектора Бенуа и его увольнении от службы». Я сразу подумала о политических мотивах, но нет, «неблагонадежность» его была другого толка, «житейского», как было написано в одном из документов. Младшего архитектора Бенуа обвинили в медлительности, невнимательности и «неаккуратном исполнении возложенных на него поручений». Что там случилось на самом деле, нам теперь и не узнать. Тем не менее, Бенуа опять пустился в своободное плавание, и, уже работая самостоятельно, создал самые выдающиеся свои творения. Наиболее известными зданиями в Ташкенте, выполненными по его проектам или при его участии, являются здания Ташкентской мужской гимназии, Евангелистско-лютеранской церкви и дворец Великого князя Николая Константиновича.

ИСТОРИЯ ОПАЛЬНОГО КНЯЗЯ

Вот к дворцу приглядимся внимательнее, ибо строение это выдающееся. И обязательно входит в туристические маршруты по городу. Именно с экскурсионной программы и возник у меня, кстати, интерес к роскошному дворцу и к людям, с ним связанным. Этот уникальный ансамбль, выполненный в романском стиле, и сейчас утопает в зелени тенистого парка. А в конце XIX века он выглядел настоящим охотничьим загородным особняком: скульптурные изображения собак и оленей, профили лошадей в овальных медальонах на фасадах флигелей...

«Здание дворца было построено в 1889-1890 годах архитектором А.Л. Бенуа под руководством гражданского инженера В.С. Гейнцельмана для Великого князя Николая Константиновича Романова» — так написано в путеводителях.

Но история этого дворца начинается задолго до его строительства. В апреле 1874 года мать Николая Константиновича (это старший сын великого князя Константина Николаевича, младший брат российского императора Александра II, внук Николая I, двоюродный брат Александра III), Александра Иосифовна, обнаружила пропажу трех крупных бриллиантов из Мраморного дворца. Кража была совершена там, куда посторонние люди не могли проникнуть. Обнаружились бриллианты в ломбарде, и по всему выходило, что сдал их туда Николай Константинович, которому тогда было 24 года, и который при всей своей военной доблести, уме и прочих замечательных качествах был не очень разборчив в любовных связях.

На общем совете членов монаршей семьи было принято решение объявить великого князя Николая душевнобольным и навсегда выслать из столицы. Опальный князь после нескольких лет скитаний по империи, нескольких интриг и браков осел в Ташкенте в 1877 году и прожил здесь до самой смерти в 1918-м.

— Естественно, особа царских кровей, хоть и в изгнании, не была лишена подобающих знатному происхождению привилегий: он получал деньги из Петербурга на свое проживание, и этот дворец тоже был построен для него. Николай Константинович Романов был чрезвычайно популярен среди местного населения. Он открыл в городе первый кинотеатр, пекарню, прокладывал оросительные каналы в голодной степи, построил мыловаренный завод, бильярдные, фотографические мастерские, организовал переработку риса, продажу кваса, хлопковые мануфактуры. Благодаря ему в городе было посажено множество чинар, некоторые из них растут до сих пор! Перед смертью князь завещал всю свою коллекцию в дар городу Ташкенту с условием устройства в его дворце музея, — рассказала нам на экскурсии по Ташкенту Диларом Абуллаевна...

Музей во дворце сделали и сохранили часть деревьев, посаженных 150 лет назад. Увы, не все. Но это уже другая история...

А человек, создавший это замечательное архитектурное произведение, последние годы своей жизни провел в Красноводске (сейчас это Туркменбаши). Жил он там с семьей, служил архитектором Туркестанского таможенного округа. Здесь в 1895 году создал впечатляющее архитектурное произведение — вокзал в неомавританском стиле, необычный и самый экзотический.

Тогда, в конце XIX века, случилась в архитектуре мода на мавританскую экзотику. Связано это было с поиском архитектурного направления, которое могло бы составить конкуренцию приевшимся формам классицизма и неоготики. Вокзал стоит и сейчас, работает, что радует.

Татьяна Вавилова, автор многих статей об Алексее Леонтьевиче, ищет хоть что-то о его семье. В фонде Казенной палаты, где сохраняются все личные дела дореволюционных пенсионеров, фамилии его или жены нет. Нет и более позднего послужного списка. Даже имена его детей неизвестны.

Умер А. Л. Бенуа в Красноводске в 1902 году. Газета «Русский Туркестан» писала: «25 сего мая скончался один из старых туркестанских деятелей, архитектор Туркестанского таможенного округа Алексей Леонтьевич Бенуа... Туркестанцы знакомы с личностью покойного А. Л. по тем постройкам, которые возведены по его проектам и отличаются художественностью и оригинальностью замысла».

Но где его могила и сохранилась ли она — неизвестно. И только здания, им построенные, сейчас служат памятником талантливому архитектору.