Казахстан
+5°
Boom metrics
Сегодня:

Депутаты предлагают увеличить штрафы за нелегальный бизнес в 40 раз

Известный предприниматель обсуждает с экспертами почему это плохо и почему долги граждан растут в два раза быстрее, чем зарплаты и почему крупные компании зарабатывают, но не вкладываются в страну
Депутаты предлагают увеличить штрафы за нелегальный бизнес в 40 раз

Депутаты предлагают увеличить штрафы за нелегальный бизнес в 40 раз

Потапенко:

- Поскольку мы говорим легко и непринужденно, в том числе, о серьезных вещах, - улыбайтесь, господа! Все величайшие глупости делаются с серьезным лицом… а мы легко и непринужденно говорим об экономике.

Сейчас я зачитаю четыре новости…

Первая. У нас оказалось, что 15% российских компаний, по данным федеральной налоговой службы, не имеют ни одного сотрудника, 50% фирм имеют 1 и 2 сотрудников. То есть, 65% фирм содержат максимум двоих сотрудников. Но при этом нашлись две компании, в которых работает по 600 тысяч человек. Говорят, что генеральный директор одной из этих фирм всполошился и уже куда-то пишет письма, как у него оказалось 600 тысяч сотрудников… И это не Газпром. Да, кстати, депутаты предлагают увеличить штраф за нелегальный бизнес в 40 раз. Правда, это тема про самозанятых.

Вторая. Между прочим, долги граждан растут в два раза быстрее, чем зарплаты. Россияне обнаружили себя в долговой яме размером 13,3 триллиона рублей…

Третья новость. Крупные компании государственные зарабатывать зарабатывают, дивиденды у них, оказывается, растут… Говорят, крупные компании заработали на дивидендах 1,7 триллионов рублей. А вот в российскую экономику не вкладывают.

И четвертая новость. Россияне стали меньше тратить на отдых…

Возвращаемся к новости номер один. Значит, Минтруд предложил не считать самозанятых трудящимися. То есть, вынести их из-под трудового законодательства. А если они будут нелегальными предпринимателями, собираются повысить штрафы в 40 раз. «Трудовые законодательные акты, содержащие норму трудового права, не распространяются на самозанятых, а также на физических лиц, вступающих в трудовые отношения с работниками в целях личного обслуживания и помощи по ведению домашнего хозяйства»… У меня на связи профессор кафедры труда и социальной политики РАНХИГС Любовь Петровна Храпылина. Любовь Петровна, вот что вам ближе – депутаты, которые предлагают увеличить штраф за нелегальный бизнес, или вот такая забавная новость о том, что у нас 65% компаний не содержат людей… На ваш взгляд, к чему приведет вот это повышение штрафов для самозанятых? Я, как предприниматель, могу сказать, что это приведет просто к полному очернению и так черного бизнеса самозанятых – они просто нырнут и все…

Храпылина:

- Вы заблуждаетесь, это приведет к гораздо более глобальному делу. Потому что у людей потеряется всякая инициатива партнерствовать с государством. Кто такой самозанятый? Это человек, который за счет себя самого любимого и не утруждая государство, кормит свое собственное рабочее место. Сам. И свой собственный труд в виде услуги или произведенного им чего-то он и предлагает. И он сам себя во всем и контролирует, и, как правило, среди самозанятых те люди, которые не собираются в большинстве своем всю жизнь быть этим самозанятым. Большое число, допустим, студентов там есть, мамочек, которые за детьми ухаживают, людей пожилого возраста, которых так стремимся мы теперь, якобы, в труд втянуть, и т.д. И, конечно, вдруг решить, что репетиторство или в качестве няни если человек работает, или ухаживает за больным человеком, дает какой-то серьезный доход, это, по крайней мере, крайне не уважать вообще людей. И не знать вообще, что такое вот эта самая самозанятость. И не отличать ее от таких дел, как бизнес, предпринимательство. Это не бизнес и не предпринимательство, это получение за счет свой инициативности дохода, который невелик, за малым исключением. Тогда и предприниматель, если с точки зрения вот рабочего места, сам себе нашел, до олигарха можно дойти и тоже сказать – о, самозанятый! Так вот, все-таки разумно было бы вместо вот этих вбрасываний, абсолютно раздражающих людей, фраз, совершенно нелепых с юридической точки зрения, вообще-то уважительно отнестись к роли Трудового кодекса. Вот к базовому закону, который в нормах прямого действия определяет субъектов труда. И очень четко в этом Трудовом кодексе прописать соответствующую роль этой самозанятости, с идентифицирующими его показателями, то есть, характеристиками, которые дают основание причислять кого-то к этому самозанятому, и разобраться, с какого уровня, допустим, продолжительности трудовой деятельности в этом статусе человек должен как-то обременяться, например, налогом.

Потапенко:

- Меня вот подмывает спросить. Коллеги, дорогие, - хоть из федеральной налоговой службы, хоть из Минтруда – а что вы создали для того, чтобы эти люди вышли из тени? Прежде чем у человека что-то отобрать, надо ему что-то было бы дать. Он там репетитор или там полы моет, он как-то все это сделал сам, без нашего участия, - а тут мы такие нарисовываемся. Вам не кажется, что это выглядит, как грабеж? Это мое сугубо личное мнение.

Храпылина:

- Конечно, в ваших словах есть сермяжная правда. Действительно, люди, которые идут в самозанятость, как раз не смогли встроиться в ту самую организованную трудовую деятельность, предлагаемую кем-то другим, так называемым работодателем, - потому что нет рабочих мест в таком количестве и в том направлении, которое бы в конкурентной трудовой среде было бы для них любопытно, прежде всего, в плане дохода. Ну, низкие у нас зарплаты в большинстве случаев. И, конечно же, человек еще тратить целый день не может себе позволить, находясь, вот я перечисляла, в том состоянии, как студент, мамочка молодая и т.д… Тут обстоятельств очень много. Ну, вникните, господа законодатели, исполнительная власть, кто и по какой причине идет заниматься вот этой самозанятостью. И так ли велики доходы, на которые вы собираетесь в 40 раз чего-то там придумать… Ну, не соберете вы эти суммы, потому что не с чего собирать, тогда придется платить им пособие… Поэтому, безусловно, эта постановка неверна. Но есть вторая часть. Действительно, количество людей, которые занимаются теневым бизнесом, отнюдь не позитивным, вот хотелось бы, чтобы им уделили внимание серьезное. Потому что это бизнес разного рода, и криминального, в том числе. Займитесь вы вот этой средой.

Потапенко:

- Любовь Петровна, это же сложно. Вы ж понимаете, что это надо расследовать, надо оперативно-розыскные мероприятия делать… а тут – пошкурили и все.

Храпылина:

- Вот поэтому это все и приводит к разочарованности… Ну, дайте же сначала развернуться, почувствовать вкус к такой инициативной работе, а мы сразу – раз, подстригли. А чего стричь-то? Нечего стричь? Баран и так голенький.

Потапенко:

- Спасибо, Любовь Петровна.

Ну и вторая новость. Кредитные бега. В июне потребительские кредиты гражданам выросли на 15,9%... Да, напоминаю, кредитные долги выросли колоссально. Потому что темпы роста зарплат и сбережений населения оказались далеко позади скорости, с которой россияне набирают потребительские кредиты. В результате долги населения перед банками растут в два раза быстрее их зарплат, констатирует Минэкономразвития. Так в июне потребительские кредиты граждан выросли на 15,9% в годовом выражении, после 15,1% в мае. А с устранением сезонности более чем на 20%. При этом рост реальных зарплат в это же время замедлился до 7,2%. А вкладов россиян в банках – до 7,1%. Согласно данным ЦБ, за все первое полугодие 2018 года портфель кредитов населения вырос на 1,1 – представляете, за первое полугодие мы с вами набрали на 1,1 триллион рублей, до 13,3. Один Сбербанк за это время выдал потребительских кредитов на рекордные 714 миллиардов рублей… Итак, у меня на связи руководитель общественной организации «Кредитный правозащитник» Алексеев Михаил Александрович. Вот все-таки 13,3 триллиона – сумма колоссальная, причем, я вижу, что и рост колоссальный – по вашим оценкам, может быть, это не так страшно? Может, это какая-то летняя история?

Алексеев:

- Здесь стоит говорить о том, что это за долги, почему они появляются, почему эти кредиты получаются и откуда это идет. Потому что трек «Скованные одной цепью», наверное, тоже актуален для этой тематики… потому что скованные у нас одной цепью как кредитные учреждения, так и сами заемщики, и проблема в том, что кредитные организации ставят перед собой задачу увеличения плана и закрытия убытков, а основной бизнес – выдача денег под проценты, поэтому они, с одной стороны, сокрушаются, почему же столько не платят и почему столько людей банкротятся, с другой стороны, продолжают эту высокорискованную кредитную политику, несмотря на те результаты, которые есть. Поэтому стоит смотреть внутрь этой цифры. Здесь я бы отметил, наверное, такую тенденцию – что по тем долгам, которые граничат с пресловутым понятием о банкротстве, в последнее время мы видим систему в том, что люди, будучи должны, к примеру, там 500 тысяч…

Потапенко:

- Вот нам наши радиослушатели пишут, что там есть и бизнес-кредиты… По вашим оценкам, может быть, этот 1,1 триллион был бизнесовых кредитов? Или это другая история?

Алексеев:

- Что такое бизнесовые кредиты? Они действительно сидят в потребах, более того, есть и были микрофинансовые организации, которые специализировались на выдаче займов для предпринимателей, и они себя на рынке именно так позиционировали, они выдавались только при предоставлении документов на ИП, но оформлялось все как с физическим лицом. На сегодняшний день весь малый бизнес, тот бизнес, который начинается там с перевода с карты на карту до того бизнеса, который там сидит в формате упрощенной системы налогообложения, вход в банк закрыт. Ты можешь расчетник открыть, ты молодец, но вход в банк за кредитованием тебе закрыт, потому что ты должен залог – до восьмого колена все твои родственники должны поручиться за тебя… дай залог, покажи оборот… Ну, это нереальные требования. Кроме того, здесь есть и более социальная такая емкая вещица. Есть системная проблема, что люди, задолженность которых резко увеличилась за последние год-полтора, они этих денег в руках не держали. Приведу такое портретное описание. Женщина старше 45-50 лет… значит, речь идет о том, что люди берут небольшие ссуды, небольшие займы, там до 100 тысяч рублей, начинаются проблемы с выплатами и на них начинает давить вся система коллекторов. И нередки случаи, когда людей просто вынуждают занимать в микрофинансовых организациях на выплату очередного платежа. Это первое. Второе. Приведем пример с карточным долгом – по кредитной карте – где увеличивается пеня и штраф, насчитываются непостижимым образом для самого должника – человека на определенном этапе приглашают вот эти ребята с обтянутыми рубашками и говорят о том, что вот мы можем реструктуризацию сделать. Но, когда человек делает эту реструктуризацию, вместо 100 тысяч основного долга туда, кроме процентов, включают пени и штрафы. И это не 100 тысяч уже, а 250. А еще на выплату очередную они берут там, там и там. И получается в итоге, что человек должен порядка 400-500 тысяч, по сути, не держав эти деньги в руках. Это вот такая выстроенная пирамида и я говорю уверенно о системе. В том числе, поэтому растут вот такие объемы просрочки и кредитования. Потому что очень много связано с переоформлением уже старых, а ведь банки тоже убегают от ЦБ по поводу вот этих резервов, которые они обязаны начислять, - возможные потери по ссудам.

Потапенко:

- Понял. Спасибо. Что нам пишут? «Банки нужно обходить, как лепрозории. Увидел банк – перейди на другую сторону». Можно обходить, да, но ведь не под электричеством же брали все эти самые кредиты… А мы переходим к следующей новости. Итак, прибыль по карманам, бизнес не верит властям. Причем, самое забавное, что это бизнес-то государственный. Итак, политика правительства не встречает поддержки крупного бизнеса. Компании направили по итогам прошлого года на дивидендно рекордную сумму – 1,7 триллионов рублей, потратив на это почти 40% своей прибыли. Это максимальные показатели за несколько лет, при этом, расходы на инвестиции сократились. По данным Росстата, число тех, кто пессимистически оценивает текущую экономическую ситуацию в стране, превышает число оптимистов… Подождите, я тут министра сельского хозяйства слушал тут на днях – он прямо говорит: мы программу импортозамещения выполнили! Российские нефинансовые компании отдали своим акционерам по итогам прошлого года 1,6 триллионов рублей дивидендов, - об этом свидетельствует анализ дивидендных выплат, который был проведен Аналитическим кредитным рейтинговым агентством. Темпы прироста дивидендных выплат российских нефинансовых компаний ускорились впервые с 2014 года. Может быть, это все неплохо? Давайте спросим об этом эксперта. У меня на связи вице-президент Общероссийской общественной организации «Инвестиционная Россия» Сергей Владимиров Ореханов. Сергей Владимирович, на ваш взгляд, что происходит с инвестициями, насколько реально происходит реинвестирование в страну и хорошо это или плохо? Или просто пришел такой период – время выплаты дивидендов…

Ореханов:

- Я, к сожалению, не слышал, о чем вы до этого говорили, но сейчас я хочу сказать о прямых инвестициях, которые непосредственно направлены на создание новых производств, развитие и т.д. Поскольку я общаюсь очень много именно с инициаторами проектов, то есть, теми людьми, которые ищут инвестиции, соответственно, и с инвесторами также приходится много общаться, так вот, ситуация сейчас в целом такая. Если можно не делать какой-то инвестиционный проект, то его не делают. Вот у меня такое личное ощущение создалось. То есть, вот то, что называется инвестиционный климат, просто он по-разному понимается – как бы для бизнеса это одно, для тех, кто отчитывается о создании инвестиционного климата, во многом другое, тем не менее, вот такое. То есть, можно подождать, при этом, что интересно, я анализировал поисковые запросы, так вот, поисковых запросов на разместить инвестиции больше, чем найти инвестиции. То есть, денег в стране действительно много, но ищут сейчас инвесторы проекты в основном одни – это действующий бизнес с хорошей доходностью. То есть, туда, куда можно вложить и сразу получать дивиденды. На такой бизнес инвесторов очень много. А если брать бизнес с нуля строительства чего-то – завода какого-то или еще чего-то – здесь, к сожалению, вот если можно не делать, то не делают… При этом все в стране понимают, что ситуация-то в стране уникальная – ниши практически свободны для инвестиций и можно много в какие проекты входить… То есть, люди, вот когда предлагаешь какой-то проект, говорят – слушай, ну, сейчас куда-то вкладываться… Но тут ведь вопрос еще и другой. Смотрите, что у нас происходит. У нас более-менее есть, скажем, какая-то экосистема по стартапам, да, и там все более-менее работает, там почти либо минимальное вмешательство государства, либо достаточно такое квалифицированное. Ну, возьмем фонд развития интернет-инициатив – государственная организация, но работает прекрасно, да. Так вот, то, что касается инвестиций, скажем, в промышленные, в технологические проекты, то там этого нет ничего. Возьмем меры поддержки – мы найдем, наверное, по пальцам экспертов, которые могут как-то их связать и рассказать.

Потапенко:

- Извините, что перебиваю, но при этом у нас существует более 70 программ поддержки там всяческого малого и среднего бизнеса.

Ореханов:

- Я думаю, что больше. Только институтов поддержки 44.

Потапенко:

- Извините, я этого не знал – еще и институты… я-то чисто про деньги…

Ореханов:

- Да, еще и институты. Поэтому у нас, с одной стороны, есть какие-то вещи, когда опять же это не государство делает, когда мы мотивируем всяческие там различные огромные форумы проводим и молодежь мотивируем, чтобы они входили в бизнес, а потом все это обрывается. То есть, у нас само предпринимательство непопулярно, так скажем. Давайте возьмем простой факт. Вот если мы хотим развивать инвест-климат теми доступными средствами, которые у нас есть, что мы должны делать? В первую очередь, мы живем в век информации, в век пиара, значит, соответственно, это надо показывать, рассказывать, а у нас нет таких передач.

Потапенко:

- Популяризировать я бы сказал. Это вот то, чем я последние лет 10 занимаюсь…

Ореханов:

- Возьмем конференции – вы сами знаете, сколько у нас предпринимателю стоит поехать на какую-то конференцию и посмотреть, даже когда их делает государство – там сто раз подумаешь, ехать или нет. У нас, с одной стороны, ограничения какие-то стоят по инвест-климату, скажем, сверху, с точки зрения политических вещей. С другой стороны, практически, к сожалению, произошел разрыв. То, что у нас Агентство стратегических инициатив молодцы, сделали какие-то показатели для губернаторов, вот что вошло в показатели, то более-менее делается. Что не вошло, то, к сожалению, проскальзывает. И зависит уже персонально от того человека, который занимается тем или иным.

Потапенко:

- Спасибо. Телефонный звонок у меня. Олег, добрый вечер.

Олег:

- Добрый вечер. А кто сказал, что развал Советского Союза будет способствовать обогащению страны? Она идет для того, чтобы уничтожить. Уничтожаются все советские проекты, все технические, научные… Эта власть пришла, чтобы уничтожать государство.

Потапенко:

- Спасибо, Олег, за ваше мнение. Выходим на последнюю новость. Россияне стали экономить во время путешествия. Итак, в 2018 году россияне потратят во время отпусков меньше денег, чем в прошлом году. Многие стараются уложиться в бюджет, не превышающий 40 тысяч рублей – такие данные приводит аналитический центр. Экономными оказались почти половина опрошенных. Предельную планку в 40 тысяч рублей обозначили 46% россиян, при этом, лишь 14% потенциальных туристов готовы потратить на отдых до 100 тысяч рублей… Вы знаете, я тут почитал – оказывается, у нас число бедных сократилось. Говорят, что с 22 миллионов число людей, проживающих за чертой бедности, упало, аж страшно сказать, до 20 миллионов. Вот как это чудо чудное произошло? Так вот, эксперты рынка отмечают, что экономия заметна как среди тех, кто путешествует по России, так и среди тех, кто намерен отправиться за границу… Исследователи уточняют, что 87% россиян тратят деньги на отдых из личных накоплений, а каждый десятый берет взаймы у знакомых или близких… Слушайте, если взаймы берем на отпуск, то это уже не отпуск, это уже кредитная кабала. А вот 4% путешественников ради отдыха залезают в кредиты, при этом количество туристов увеличивается… Опрос об экономических предпочтениях россиян проходил в 42 регионах.