Ермек ТУРСУНОВ: «Настало время генералов, которые никогда не стреляли из пушек»

Председатель правления Союза кинематографистов РК считает, что Закон о кино нуждается в доработке.

Недавно в медиа-пространстве появилась информация о том, что известный режиссер, писатель, сценарист Ермек Турсунов и еще несколько видных представителей казахстанского кинематографа вышли из состава экспертного совета Государственного центра поддержки национального кино (ГЦПНК). В чем причина такого шага — можно ли рассматривать его как коллективный демарш или же для этого были другие мотивы?

— Ермек Каримжанович, вы и раньше говорили о хроническом «нездоровье» отечественного кинематографа. Неужели теперь наступил «момент истины», раз вышли из экспертного совета новой структуры, совсем недавно созданной именно для поддержки казахстанского кино?

— Тревожные сигналы звучали и раньше. Споры и разногласия постепенно нарастали, и в итоге они закончились моим выходом из этого, подчеркиваю — совещательного органа. Этот шаг — следствие того, что не все спокойно в нашем мире кинематографии. Со многими положениями работы экспертного совета я не согласен, о чем и объявил перед уходом на общем собрании. Меня не устраивает формат, в котором работает экспертный совет, да и в работе самого центра много нюансов, которые требуют пристального внимания. Я могу ошибаться, но в своих выводах опираюсь на мнение профессиональных кругов. Меня поддержали и другие члены совета — Анар Кашаганова, Сатыбалды Нарымбетов. К слову, Сатыбалды Жалелович — председатель экспертного совета, у него вообще право двух голосов. Не все там прозрачно, и это уже невозможно не замечать.

— Хотелось бы услышать конкретно: что именно вас не устраивает?

— В первую очередь меня волнует, будут ли приняты проекты, которые рассматривает и утверждает экспертный совет. Сейчас последнюю точку в этом вопросе должны поставить Министерство культуры и межведомственная комиссия. То есть, у экспертного совета голос исключительно совещательный, и мы в итоге можем стать просто красивой и удобной ширмой, за которой стоят чьи-то частные интересы, ведутся бюрократические препоны или готовятся кулуарные решения «по звонку». Я уважаю своих коллег, которые заседают в экспертном совете. Это действительно серьезные профессионалы, которые болеют за дело, за уровень нашего кино. И они проделали очень большую работу, пропустив через себя сотни конкурсных работ и заявок. Однако даже в процессе работы и обсуждения мы столкнулись с давлением извне. Этот совет не должен быть аффилирован с кем-то. Ни Министерство культуры, ни руководители центра вообще не имеют права вмешиваться в работу совета. Это мировая практика. Я не понаслышке знаю, что, например, согласно общепринятым правилам, президент любого международного кинофестиваля никогда не пытается влиять на членов жюри, не имея права даже подходить к ним во время обсуждения решения. В ГНЦПК тоже должно быть именно так. И когда руководитель центра в процессе обсуждения находится в одном кабинете с экспертным советом и постоянно передает чьи-то «пожелания» — это меня возмущает.

— Согласно Закону о кино за кем должно быть окончательное решение?

— В том-то и проблема, что согласно положению «Закона о кино», экспертный совет обладает лишь совещательными полномочиями, и это неправильно. Зачем мы там вообще сидим, тратим свое время, если в итоге превращаемся в чью-то ширму? У меня накапливалось, зрело понимание того, что это в корне неправильное положение. И наше коллективное решение о выходе из совета — это не демарш, а попытка достучаться до власти и попросить прислушаться к мнению профессионалов. Закон о кино, который все мы очень долго ждали, был принят в сыром виде. В нем очень много недоработанных моментов, он требует серьезных изменений и дополнений. Буквально на днях я встречался с Рашидом Нугмановым, Асанали Ашимовым, Нуржуманом Ихтымбаевым, Тасболатом Мерекеновым и многими другими выдающимися кинодеятелями. Все единодушны во мнении, что имеется много нареканий не только по работе центра, но и в целом — к Закону о кино. Необходимо создать рабочую группу, которая разработала бы ряд конкретных, компетентных предложений — чтобы усовершенствовать закон, внести поправки с учетом всех действующих тенденций в мировом кино и недочетов, которые есть у нас. Нужно сделать обсуждение прозрачным, чтобы в нем участвовали все заинтересованные стороны, — и власть, и творческая интеллигенция. И обязательно — представители Союза кинематографистов и Академии кино, двух крупнейших профессиональных общественных организаций.

Именитый режиссер старается донести до зрителей вкус настоящего кино и поэтому показывает в киноклубе Турсунова такие фильмы, как «Жизнь прекрасна» (Италия, 1997 год), «Транссибирский экспресс» (СССР, 1977 год) и т.д.

— К удивлению многих, вы, как человек, имеющий репутацию вольного художника и свободного философа, вошли в состав созданного недавно Национального совета общественного доверия при Президенте РК. Одни представители широкой общественности открыто осуждали этот поступок, другие — признали вас одним из самых ярких деятелей этой новой общественно-политической структуры. Что же на самом деле подвигло известного режиссера, писателя-неформала, популярную и независимую личность войти в состав этого совета?

— Все эти годы я дистанцировался от того, что находится «на горке». Хотя и раньше меня приглашали на госслужбу, предлагали разные формы сотрудничества с госорганами. Но я эти предложения отвергал, потому что не видел в этих «романах с властью» никакой перспективы. Однако после встречи с Касым-Жомартом Токаевым летом прошлого года, во время Евразийского кинофестиваля, я президенту поверил. Это мое личное отношение к Токаеву, как к интеллигентному, образованному человеку, интересующемуся культурой и неравнодушному к тому, что в этой сфере происходит. И через эту призму рассматриваю Национальный совет при Президенте как трибуну, где можно озвучивать наиболее принципиальные, острые темы, о которых мало кто говорит вслух. При этом моя жизненная позиция нисколько не поменялась. Просто пришло время сказать на всю страну то, о чем я думаю почти 30 лет, — в надежде, что у нас действительно формируется слышащее, видящее и действующее государство. Правда, я не очень доволен составом нацсовета. Более того, там есть люди, с которыми я бы не хотел оказаться за одним столом. Но я наступил себе на горло, чтобы иметь реальную возможность быть услышанным, довести до высшей власти наболевшее. Понимаю тех, кто меня осудил, где-то разделяю их скепсис и опасения. Но прошу понять: то, что я открыто высказываю, — это уже действие. В Степи слово ценилось очень высоко. Словом можно убить, а можно — вылечить. И оно очень важно, если правдивое Слово сказано к месту и ко времени. Когда на заседании совета мне предоставили последние несколько минут для выступления, я еще раз убедился, что принял правильное решение. Мне кажется, что концепция «слышащего государства» в отношении меня уже работает...

— Яркий пример тому — ситуация вокруг «Казахфильма»?

— Да, «Казахфильм» был в списке объектов приватизации. Это лакомый кусок, на который давно зарятся многие «коммерсанты» и хотят откусить с разных сторон. Я был категорически против приватизации и создания на ровном месте новой студии «Астана-фильм» в столице. Открыто сказал, что таким образом деньги будут просто зарыты в землю. Зачем изобретать велосипед — вкладывать огромные бюджетные деньги в новую студию, когда все основные творческие и технические силы находятся в Алматы, когда есть старая студия с производственной базой и уникальной историей?! Великие режиссеры Сергей Эйзенштейн, Иван Пырьев творили здесь во время войны. «Казахфильм» — это наш национальный бренд. Я объездил весь мир по фестивалям и везде слышали про «Казахфильм». Мы можем повторить печальную судьбу Рижской, Ялтинской, Свердловской киностудий, киностудии имени Горького... Где они сейчас? Наши соседи их бездумно потеряли. В России вовремя спохватились и спасли «Мосфильм». Путин лично занимался восстановлением «Ленфильма». Все это я озвучил Касым-Жомарту Токаеву при встрече. Он проникся, прислушался, сделал для себя выводы. И для меня было особенно важно, что президент откликнулся, отдал конкретное распоряжение правительству и своему аппарату вплотную заняться судьбой прославленной студии, нашего национального достояния. Не скажу, что мой голос был решающим. Тем не менее, считаю, что положил свой камешек на чашу весов. Сейчас «Казахфильм» нужно максимально поддержать. Это наш общий дом, в котором нужно просто навести порядок и вдохнуть в него новую жизнь после долгого периода застоя и запустения. Думаю, новая команда во главе с Арманом Асеновым сделает это, если ей не будут вставлять палки в колеса.

«Казахфильм»: «Лакомый кусок, на который зарятся многие «коммерсанты» и хотят откусить со всех сторон».

— Скоро исполнится год с момента создания ГНЦПК. Насколько успешно он выполняет свои функции и справляется с поставленными перед ним задачами?

— Когда центр создавался, в воздухе витала идея бывшего министра культуры создать «Астана-фильм». И многие задачи центра на тот момент были прописаны в «привязке» к ней. В итоге сейчас центр занимается тем, что всегда делала редакционная коллегия «Казахфильма». Там работали профессионалы — сценаристы, режиссеры, драматурги. Они читали сценарии, писали свои рецензии, высказывали свои мнения. Сейчас же идет дублирование функций. При этом ежегодно на содержание центра выделяют из госказны 450 миллионов тенге, в штате свыше тридцати человек, а «Казахфильм» вообще сняли с госдотации, уравняв его с частными продюсерскими компаниями. Как теперь выживать киностудии? Тоже снимать «про мозги в Египте»? Это же тоже государственная структура, последний оплот настоящего профессионального кино. Далее: тот же самый питчинг — это хорошо забытое старое. То же самое происходило на «Казахфильме». Немного изменены правила, но суть та же. Теперь министерство в приказном порядке требует от «Казахфильма» передать центру весь свой архив. С какой стати? Какой в этом смысл? Зачем отбирать у студии последний кусок хлеба? Деятельность центра в сегодняшнем виде меня не устраивает. Хотя изначально идея была хорошая. К сожалению, в нашей стране зачастую здравые идеи, перспективные программы разбиваются о бюрократические препоны и самоуправство.

Ермек Турсунов предлагает на законодательном уровне определить, что есть кино, а что - просто «ржачка».

За 28 лет у нас поменялось очень много министров культуры. Однако с каждым годом ситуация, в целом, становится все хуже и хуже. Тревожные симптомы сегодня налицо: в Театре им. Ауэзова — кадровый скандал, в Оперном — массовое недовольство коллектива, в туристической сфере — неразбериха, в спорте тоже много чего происходит. И даже в музейной сфере, где самые тихие работники, зреет откровенное недовольство. И в нашей киношной сфере сейчас все накалено. Мы уже полтора года судимся за Дом кино, который был перепродан, превратился в развлекательное заведение. А мы не можем зайти в собственный дом, который завещали нам еще Шакен Айманов, Мажит Бегалин, Камал Смаилов. Собрания кинематографистов мы проводим где угодно, но только не у себя, в Доме кино. А если говорить шире, сегодня все наши творческие союзы (Союз композиторов, Союз писателей и т. д.) относятся к категории «пациент скорее мертв». Они лежат на боку, и в этом смысле возникает вопрос о качестве, да и просто наличии культурной политики в стране.

— И что, на ваш личный профессиональный взгляд, следует делать сегодня и в перспективе?

— Все начинается с культуры, это всеобъемлющее понятие. Она присутствует везде — культура речи, дискуссии, быта, чаепития, общения, бизнеса и т. д. Есть политическая культура, в конце концов... А сейчас все маргинализировалось — и кино в том числе. Любой может взять в аренду камеру, собрать друзей, снять историю своей жизни и объявить себя режиссером. Простите, а Данелия, Рязанов, Айманов, Ходжиков... тогда кто? Нынче кавээнщики и представители «той-бизнеса» ринулись снимать «комедии». Настало время генералов, которые никогда не стреляли из пушек. Между тем комедия — это очень серьезный жанр. Это территория, куда не всякий профессионал готов пойти. И тут надо различать, что есть смех, а что — просто «ржачка». Когда баланс нарушается и все превращается в «ржачку», то о каком развитии и сохранении культурных ценностей, о которых красиво прописано в государственных программах, может идти речь? Почему мы допускаем в кино и литературе стирание границ между искусством и «ржачкой»? Я считаю, что современные «комедии» — это яд, который тоннами выплескивается в кинопрокат. Сейчас по всему Казахстану 400 кинотеатров (для сравнения — в советское время, в 1988 году, было 12 000 киноточек). Так вот эти 400 экранов находятся в руках частных кинопрокатчиков, которые оценивают фильм только по кассе. В их понимании это единственный и главный критерий современного кино. А кино нужно оценивать не столько по стоимости, сколько по значимости. И это очень тонкий момент, который не все понимают.

Да, раньше деньги тоже имели значение, но они стояли далеко не на первом месте. Ценности были другие. Ко мне часто подходили новые буржуа с предложением снять фильм о них любимых. Их семье, родне и т. д. Это говорит об уровне культуры, о понимании кино и его значении. В Национальной библиотеке в Алматы я регулярно провожу встречи с молодежью, показываю настоящие фильмы. И когда после сеанса беседую с молодыми зрителями, то выясняю, что 90% из них эти фильмы никогда не видели. Уверен, что после таких картин, как «Разъяренный бык», «Жизнь прекрасна», «Транссибирский экспресс», они уже не пойдут на «кинофастфуд» типа «Гламур для дур», «Не египьте мне мозги», «Гудбай, мой бай» и т. д. Но я не могу ездить по всей стране и в каждом поселке показывать подлинные шедевры кино. Поэтому необходимо ответственно и цивилизованно определиться в терминах. И прописать на законодательном уровне, что есть кино, а что — нечто другое. Я, может быть, идеалист, и не могу изменить ситуацию во всех сферах. Но, по крайней мере, как специалист в сфере кино хотел бы разобраться хотя бы в том, к чему имею прямое отношение, чему посвятил жизнь.

«Жизнь прекрасна».

«Не Египте мне мозги».

«Транссибирский экспресс».

«Транссибирский экспресс».

У «Комсомолки» в Казахстане появился свой канал в Telegram. Публикуем актуальные новости в течение 10 минут, беседуем со звездами эстрады и бизнес-аналитиками, говорим о курсе тенге каждый день.

Он не навязчивый. Новости приходят один раз в 20 минут. Вы будете в курсе всех важных событий.

Перейти на канал: https://t.me/kp_kz