Токовая терапия

Нужны новые — дешевые, эффективные, а главное — безопасные источники энергии.

Выступая на совещании по развитию электроэнергетической отрасли, он нарисовал простую схему: высокая энергоемкость производства — повышение себестоимости продукции — потеря конкурентоспособности экономики.

По большому счету, без преодоления зависимости от этой схемы никакие, даже самые продвинутые, реформы экономики или государственного управления нас не спасут. Нужны новые — дешевые, эффективные, а главное — безопасные источники энергии. И президент назвал возможные выходы из ситуации.

— В мире появляются и апробируются новые технологии генерации и хранения энергии. Учитывая скачкообразность технического прогресса, совсем скоро они могут стать реальностью. В частности, речь идет о возможном прорыве в развитии водородной энергетики. Мы должны быть готовыми к подобному сценарию. Необходимо иметь пул специалистов, способных работать с такими технологиями. Предлагаю создать Центр компетенций по новой энергетике, в котором в экспериментальном режиме будет нарабатываться опыт использования высокотехнологических инноваций в энергетической сфере, — сказал Касым-Жомарт Токаев.

Солнце, ветер, атом — найдите лишнее!

Впрочем, это — скорее попытка хоть как-то соответствовать мировым реалиям, нежели конкретная программа действий. Конкретику диктуют совсем другие вещи. Скажем, изношенность электросетей, отсутствие единого энергобаланса страны, изношенное и морально устаревшее оборудование большинства электростанций. Советское энергетическое «наследство» Казахстана трудно назвать завидным. В стране три, по сути, обособленные энергосистемы — северная, западная и южная. Если на севере и западе избыток энергии, то на юге она в дефиците. Конечно, этот дефицит восполняется, но в недостаточных объемах и со значительными энергопотерями.

Выхода из этого положения два: задействовать ВИЭ (возобновляемые источники энергии) или строить АЭС. Казалось бы, на юге Казахстана сам бог велел развивать ветро- и гелиоэнергетику: солнечных дней здесь предостаточно, да и с ветром в Стране Великой степи нет проблем. Но себестоимость производства такой энергии в промышленных объемах слишком высока. К тому же, едва услышав про энергию солнца или ветра, эксперты в первую очередь отмечают случайный и непостоянный характер выработки электроэнергии. Член Координационного совета по развитию ВИЭ Министерства энергетики Казахстана Олег Архипкин отмечает, что это может создать серьезные проблемы для стабильности работы энергосистемы.

— Мы же не можем отключать потребителей, если погодные условия не сложились, например, пасмурно или нет ветра. Технологии аккумулирования электроэнергии недостаточны для полноценного использования в масштабе крупных энергосистем. Следовательно, использование ветровых и солнечных электростанций имеет определенные технические ограничения, — говорит Архипкин.

Что до мирного атома, то его развитию мешают прежде всего общественные фобии. Все помнят волну недовольства, поднявшуюся в Казахстане после того, как российский президент предложил своему уже приступившему к обязанностям, но еще не избранному коллеге построить силами России первую в Казахстане АЭС. В итоге Касым-Жомарт Токаев был вынужден снять эту тему с повестки дня. Однако на совещании в минувшую среду президент дал понять: вопрос отодвинут, но не закрыт.

— Весь развитый мир полагается на атомную энергию. Фобии здесь неуместны. Но следует проводить настойчивую разъяснительную работу среди граждан. Спешить со строительством атомных станций не будем, но и опаздывать с этим делом не следует, — многозначительно заметил он. При этом подчиненным оставалось толковать эти слова двояко — то ли как руководство к немедленному действию, то ли как призыв торопиться не спеша.

Энергобалансы поют романсы

Между тем, сидеть сложа руки нельзя. Как справедливо заметил президент, рост населения и экономики неизбежно потребует ввода новых энерго-мощностей с одной стороны и уменьшения энергоемкости производства — с другой. Случившаяся зимой авария в энергосистеме Западного Казахстана продемонстрировала уязвимость всей энергосистемы страны, ее, как выразился Токаев, «историческую зависимость» от энергосистем соседних стран — прежде всего, России. Сегодня стабильность энергоснабжения удается поддерживать только благодаря импорту энергии у северного соседа. Отсутствие общей картины обеспечения электроэнергией, развития энергосистем за рубежом не позволяет прогнозировать возможные сбои, а значит, делает вполне реальной угрозу новых аварий.

Обезопасить от подобных сценариев может разработка энергобаланса до 2035 года, трудиться над созданием которого президент поручил правительству. Мера, безусловно, правильная, но сможет ли Казахстан вписаться в складывающийся сейчас региональный энергобаланс? У нас нет достаточных гидроресурсов, как у киргизов или таджиков, чтобы получать дешевую и относительно чистую энергию. А если еще и Ташкент с помощью все той же Москвы в относительно близкой перспективе построит свою первую АЭС, то Нур-Султан рискует окончательно проиграть борьбу за региональный энергорынок. Увлечение ветряками, солнечными станциями и прочими ВИЭ погоды не сделает: сегодня доля возобновляемых источников в общей выработке энергии не превышает 3%, чего с трудом хватит на годовое удовлетворение потребностей всего одной области страны. Основными энергопроизводителями остаются станции советской постройки, работающие на угле.

Пока они вполне справляются с задачей — обеспечивают производства, греют и освещают жилые дома, школы, больницы. Но это, по сути, мина замедленного действия — такая опорная для всей страны отрасль не может бесконечно «выезжать» на советском наследии, когда-нибудь система попросту не выдержит. Ужас ситуации в том, что, получив это «ружье» еще при «разводе» СССР, мы до сих пор не знаем, где и когда оно выстрелит.

— Основные генерирующие мощности в Казахстане, в их числе и тепловые станции, эксплуатируются 40 и более лет. По данным экспертов, их общий износ составляет более 50%. Это приводит к росту технологических нарушений на электростанциях. В 2019 году — 4010 нарушений, в 2020-м — 4458 нарушений, рост, таким образом, 11%. Назрела необходимость масштабного технического аудита энергоисточников. Мы должны четко понимать, где и когда состоится запуск или выбытие энергомощностей, их ремонт и модернизация, — справедливо считает Касым-Жомарт Токаев.

Как жжем — так и живем?

Неясна только цена вопроса: во сколько обойдутся «ремонт и модернизация»? Как это отразится на энерготарифах для предприятий? До каких высот подскочат коммунальные расценки в квитанциях, приходящих в каждую семью? На эти вопросы ответов, похоже, нет — а если и есть, то весьма неутешительные. По сути, об этом, хоть и не прямо, сказал президент Токаев.

Во-первых, высокая (втрое выше, чем в странах ОЭСР, куда мы вроде бы стремимся) энергоемкость производства ставит под большой вопрос все оптимистичные прогнозы развития экономики в рамках «четвертой модернизации». Ибо при таких затратах энергии никакая — пусть самая технологически продвинутая продукция с лейблом made in Kazakhstan — не выдержит конкуренции с более дешевым иноземным товаром на внутреннем рынке, как, впрочем, и на внешнем. То есть, как выразился президент, государству придется оплачивать дополнительные расходы «через тарифы».

Во-вторых, «не секрет, что любое повышение тарифов обычно перекладывается вначале на бизнес и бюджетные организации. В отдельных областях разница достигает 400%! Это не только искажает рынок, но и не создает стимулов к бережливому энергопотреблению. Задачи по энергоэффективности и снижению энергоемкости не выполняются. Зачем использовать более дорогие энергоэффективные материалы и оборудование, если электричество можно просто, что называется, «жечь». Также не соблюдается главный принцип — адресность оказания социальной помощи. В результате подобного размывания действительно нуждающиеся категории граждан не получают льгот в нужном объеме». Эти слова Токаева — лучшее объяснение и диспропорций в развитии регионов, и тщетности попыток развивать мало-средний бизнес, и трудностей социальной политики, и бесперспективности административного сдерживания розничных цен. Мы живем плохо, потому что жжем электричество напропалую!

При таком раскладе вполне логично выглядит и, в-третьих — перспектива для страны остаться на обочине мирового развития. Эту малосимпатичную реальность президент констатирует фактически открытым текстом:

— Важно понимать, что на данном этапе мирового развития статус, авторитет и, соответственно, международные возможности любой страны будут во многом определяться вкладом в декарбонизацию мировой экономики. В частности, это будет одним из критериев, определяющих возможность принятия нашей страны в ОЭСР.

Логика проста: кто не в ОСЭР, тот не успел... По его словам, во всем мире наблюдается устойчивая тенденция — декарбонизация промышленности и экономики. В странах ЕС планируется сокращение выбросов парниковых газов на 55% к 2030 году. С 2023 года там вводится углеродный налог «carbon tax», который может значительно затруднить экспорт казахстанской продукции. С учетом новых реалий будут меняться технические регламенты, стандарты и требования к товарам.

Уголь преткновения

Действительно, развитые страны постепенно отказываются от угля с его неизменными спутниками — вредными выбросами в атмосферу. Доминирующая роль нефти как источника энергии тоже под вопросом. На этом фоне Казахстан с актуальным для его индустриального развития лозунгом «уголь — это настоящий хлеб промышленности» выглядит все более архаично. Добывающий сектор нашей экономики по-прежнему составляет ее половину, а 70% электро-энергии, получаемой в стране, зависит от угля.

Что мы можем этому противопоставить? Увы, пока ничего, кроме перспективных планов. «Для снижения зависимости энергетического баланса от сжигания угля будет разработан Национальный проект по развитию электроэнергетики, направленный на решение следующих ключевых приоритетов: развитие газовой и гидроэнергетики, а также использование возобновляемых источников энергии. Кроме того, в ближайшие пять лет в Казахстане будет посажено до 2 миллиардов деревьев», — пообещал Касым-Жомарт Токаев участникам инициированного ООН «Глобального круглого стола по проблемам добывающих отраслей».

Остается сущая малость — претворить обещанное в реальность. Понятно, что это будет, мягко говоря, непросто сделать. Угольное лобби в Казахстане по-прежнему весьма влиятельно. Одно из косвенных тому свидетельств — топчущаяся на месте кампания по переводу на газ Алматинской ТЭЦ-2. На видеосовещании в правительстве президент вынужден был вернуться к этому в очередной раз.

— Этот вопрос имеет стратегическое значение. От решения данной проблемы зависит экология Алматы и, конечно же, повышение качество жизни граждан. Поэтому поручаю правительству, фонду «Самрук-Казына» вместе с акиматом окончательно определиться с проектом модернизации ТЭЦ-2 и приступить к реализации как можно скорее. Затягивание уже совершенно не позволительно! — сказал Токаев с нескрываемым раздражением.

Однако пока перспектива модернизации «главной кочегарки» южной столицы выглядит не менее фантастично, чем намерение высадить на просторах страны миллиарды «зеленых друзей». На декарбонизацию хотя бы срок солидный отведен: до 2060 года ждать еще без малого 40 лет. За это время могут случиться необратимые перемены. Недаром эксперты тех же

ООНовских программ предрекают нашему региону проблемы с водой и связанную с этим деградацию сельхозкультур, составляющих основу нашего аграрного экспорта, уже к концу десятилетия. По их прогнозам, экспортная цена одного из стратегических казахстанских товаров — пшеницы твердых сортов — к этому времени может снизиться на треть.

Так что со снижением энергоемкости и напрямую связанным с этим ростом конкурентоспособности страны нам действительно стоит поторопиться.

У «Комсомолки» в Казахстане появился свой канал в Telegram. Публикуем актуальные новости в течение 10 минут, беседуем со звездами эстрады и бизнес-аналитиками, говорим о курсе тенге каждый день.

Он не навязчивый. Новости приходят один раз в 20 минут. Вы будете в курсе всех важных событий.

Перейти на канал: https://t.me/kp_kz