Звезда Бауыржана
Бауыржан родился 24 декабря 1910 года (по старому стилю, а по новому — 6 января 1911 года) в небольшом ауле Кольбастау.
(Продолжение. Начало в №33 от 6 мая 2022 года)
И она продолжала чудесным образом открываться нам — книга жизни замечательного человека, воина и писателя, одного из столпов истории советского Казахстана.
КАК БАУЫРЖАН У «РУССКОГО МУЛЛЫ» УЧИЛСЯ
Вот уж чего мы никак не ожидали — попасть в дом, где несколько месяцев прожил Бауыржан Момышулы в его раннем детстве. И это оказался русский дом. Он стоит, как ни в чем не бывало, на улице Конаева под номером 111 в селе Кольбастау Жуалынского района Жамбылской области. Раньше, конечно, и улица, и село назывались по-другому. Но село и сейчас в простонародье называют Евгеньевкой. В этой-то Евгеньевке и прошел определенный отрезок жизни Бауыржана Момышулы. При этом на свет он появился не в самой Евгеньевке.
— Бауыржан родился 24 декабря 1910 года (по старому стилю, а по новому — 6 января 1911 года) в небольшом ауле Кольбастау, реорганизованном в 1927 году в колхоз «Орак балга» («Серп и молот»), — рассказывает биограф писателя, внештатный сотрудник Научно-исследовательского центра «Бауыржантану» Бекет Момынкул. — Колхоз просуществовал до начала 60-х годов и был ликвидирован во время хрущевского «укрупнения». Тогда всех колхозников переселили в довольно крупное для того времени село Евгеньевку. Люди буквально по доскам и кирпичам разбирали свои дома, чтобы использовать все это при новом строительстве, и на месте того первоначального аула Кольбастау сейчас уже ничего не осталось. Кроме названия, которое в 90-е годы дали селу Евгеньевка.
— Так Бауыржан, выходит, учился в Евгеньевке?
— О, его обучение — это целая история, причем, весьма занимательная! — продолжает свой рассказ Бекет Момынкул. — Сначала он, как и многие его сверстники, учился у узбекского муллы в соседнем селе. Но, кроме чтения сур из Корана, мулла ребятишкам ничего не давал, вдобавок лупил их нещадно виноградной лозой. Такая «учеба» уж точно никак не могла понравиться Бауыржану, и отец вскоре забрал парнишку от муллы. Но учиться-то все равно было надо. И в семье возникла мысль отдать мальчика в русскую школу. На этот счет между братьями — отцом Бауыржана и его дядей — разгорелся спор.
...Семейная дискуссия по поводу системы обучения весьма красноречиво описана в автобиографическом романе Бауыржана Момышулы «Наша семья»:
«Однажды вечером отец серьезно говорил со мной об ученье.
— Вот если тебя отдать на ученье к русскому мулле? — спрашивал он меня. — Думаю, что там детей учат практически, как надо применять знания в жизни, к делу, не как наши муллы, которые сами наизусть знают только несколько глав из Корана. Там тебя научат считать, писать и читать, среди русских ребят у русского муллы научишься русскому языку и будешь свободно в будущем общаться со всем народом, что населяет наш край, и никто — ни русский, ни казах — тебя обижать не будет...
Дядя, поддакивая отцу, высказал сомнение: позволительно ли правоверного мальчика отдать на учебу мулле неверных - русских, ведь русский мулла не будет учить меня законам мусульманским, и сородичи будут осуждать моего отца за то, что он отдал своего единственного сына русскому мулле...
— Давай не будем обращать внимание на это, — сказал отец своему брату, — ведь предки святого пророка тоже были неверными, а наш Бауыржан, слава Богу, кое-что прошел и не станет, думаю, вероотступником из-за того, что получит знания у русского муллы, который учит детей лучше, чем наш мулла, и не бьет детей, как наши самодуры... Да и новые порядки призывают, чтобы детей учили по-новому...
И на возражение дяди он привел пример Сыдыка (Сыдык Абланов — один из первых советских деятелей на юге Казахстана. — Г. В.):
— Разве его народ не уважает? Он со всеми может поговорить, и с русскими он говорит не хуже, чем с нами, дело знает, умный человек, сам пишет, сам читает на двух языках...»
В общем, точка зрения отца Бауыржана Момыша Имашева возобладала, и мальца решено было отдать «в школу к русскому мулле».
Через пару страниц писатель описывает, как происходило «устройство» в школу:
«В сопровождении Василия и Тишко (дети семьи Гончаровых, с которой дружила семья Имашевых) мы направились к русскому мулле. Муллой оказалась высокая, сухощавая пожилая женщина с гладкой прической, с пробором посередине, с открытым лбом, большими серыми глазами, острым, чуть крючковатым носом. Когда мы вошли, она месила тесто. И с нами разговаривала, не вытирая рук, держа их за фартуком. Тишко представил нас. Разговор был очень коротким. Она посмотрела на меня и по-русски задала мне несколько вопросов, на которые я не ответил; потом обменялась несколькими словами с Тишко. Тишко нам после перевел ее слова:
— Она говорит: очень плохо, что Бауыржан не знает русского языка. Как она его будет учить, когда сама не знает по-казахски?
— Если бы Бауыржан знал русский язык, то зачем бы нам его приводить сюда? — ответил дядя.
Учительница засмеялась и сказала:
— Ну, ладно, коли они его хотят учить по-русски, пусть оставляют. Посмотрим, авось что-нибудь да получится».
В итоге из Бауыржана получился известный писатель, который свои главные романы и повести написал на русском языке!
ДРУЖБА НАВЕКИ
— Выступая в январе 1944 года перед творческими элитами России и Казахстана, Бауыржан Момышулы сказал: «Я одинаково хорошо пишу и на русском, и на казахском, но 70 процентов моего творчества — все же на русском языке», — делится информацией Бекет Момынкул. — А в быту он больше говорил по-казахски, но в зависимости от ситуации легко мог перейти на русский, либо начинал использовать в речи русские слова.
К сожалению, русскую школу в Евгеньевке он так и не окончил. Тому виной оказался бытовой случай: как-то мальчишечьей гурьбой они поехали на речку поить коней, и там наш джигит упал с лошади в ледяную воду, промок и продрог, да вдобавок попал под копыто. Серьезно заболев, он вынужден был покинуть гостеприимный дом Гончаровых, приютивших мальчика на время его учебы в Евгеньевке, и вернуться в свой аул. И уже позже Бауыржан воспитывался в советских интернатах, в итоге окончил казахскую школу в Шымкенте. Хотел стать учителем, но его знания — роскошные по тому времени — позволили ему занять должность ответсекретаря, зампредседателя райисполкома, а потом и прокурора Джувалинского (Жуалынского) района. Жизнь преподносила Бауыржану немало сюрпризов, были в ней ослепительные триумфы и злобные гримасы судьбы. Но та чистая детская дружба между ним и русским мальчиком Василием Гончаровым, общение со всей этой семьей, чему писатель посвятил теплые и трогательные строки, оставили яркий след в его биографии, стали его жизненным багажом и формирующим фактором.
И, правда, полное доброго юмора живописание этого общения наряду с деталировкой уклада жизни русских переселенцев имеет, с одной стороны, этнографическую значимость, а с другой — лучше всяких трактатов позволяет понять, что в фундаменте межэтнического согласия казахского и русского народов заложены общие представления о нравственном идеале, неразрывности семейных уз, почитании старших в роду — и прочих, как бы их сейчас назвали, «традиционных ценностях». Не могу не привести еще две цитаты из романа Бауыржана Момышулы «Наша семья»:
«Отец упросил Тишко оставить Василя у нас на ночь.
— Ну, Василь, ты сегодня у нас кунак, — сказал ему отец, указывая на почетное место, — вот сядь здесь, у нас кунаки тут сидят.
Василь смущенно принял приглашение.
Начался наш семейный ужин с молодым кунаком. Мы угощали Василия кумысом, баурсаками, а затем бесбармаком...
Пришел соседский мальчик, который пригласил меня на игру ак суек, и отец велел мне идти играть с Василием».
Дальше описывается сама эта игра с белой голенной костью быка (одна из любимых забав аульной детворы, «своеобразный детский кокпар ночью», как назвал ее автор романа), в которую был втянут Василь. Внезапно дети повздорили, случилась драка, и Бауыржан встал стеной за своего гостя.
«С тех пор, как Василий покуначил у нас, между нами завязалась крепкая дружба. Он, видимо, рассказал своим родным, как был принят в ауле, как мы играли ночью, как я заступился за него, потому что на следующий день я почувствовал особенное внимание семьи Гончаровых к себе: каждый из них старался меня называть по имени — кто Бажан, кто Бардан или Буржан, Баржан вместо прошлой непременной клички «киргизенок». Василий поправлял их, правильно произнося мое имя. Его мать, добрая старуха, которую мы все звали мамашей, еще смешнее искажала мое имя, называя меня Буроуржаном».
Что интересно, метаморфозы с именем продолжались на протяжении всей жизни его носителя. Во всех официальных документах и в ранних изданиях произведений Момышулы его имя значилось как Баурджан. Причем он его так писал сам, своей рукой, своим красивым почерком. И фамилию выводил: Момыш-Улы. Через дефис. Но в 90-х годах, уже после смерти героя, возобладала нынешняя форма написания его имени, более соответствующая казахскому правописанию: Бауыржан Момышулы.
У ГОНЧАРОВЫХ
Из огромной семьи Гончаровых в их сельском доме остался только один Виктор — сын Мефодия, внук Кузьмы — героев романа «Наша семья». Виктору Мефодьевичу 81 год. И он прекрасно помнит приезды Бауыржана Момышулы и членов его семьи в село и посещения его дома. Тогда еще были живы отец с матерью и дед с бабушкой. Сейчас родители только на старых черно-белых фото...
Да, печальный парадокс: предметы и вещи зачастую переживают своих хозяев. Вот ведь уж нет ни строгого Кузьмы, ни его сыновей, а колодец во дворе как стоял, так и стоит — уже сто с лишним лет! Виктор Мефодьевич к нему еще и моторчик приделал, чтобы обеспечить полив дворовых посадок.
Колодец во дворе как стоял, так и стоит - уже сто с лишним лет!
— А где та печь, на которой спали под теплым верблюжьим одеялом ребятишки Василь и Бауыржан? — поинтересовался Бекет Момынкул.
— Печь ту давно уже разобрали, а стояла она вот здесь, — хозяин показал место, где сейчас находилось что-то вроде топчана.
— Бауыржан последний раз приезжал к нам в 70-х годах, — вспоминает Виктор Мефодьевич. — Много народу тогда у нас собралось. Сидели чуть ли не до утра, беседы вели, чай пили да и кое-что покрепче. Он очень разговорчивый был, веселый, а грамотный какой — все законы знал, на любой вопрос мог ответить! Справедливость любил! Но положением своим не кичился, с простым народом общался по-простому. А на 100-летие его сюда приезжал сын Бахытжан со своей женой Зейнеп Ахметовой. Они тоже люди хорошие, добрые.
Мы спросили у Виктора Мефодьевича, как сложилась судьба закадычного друга Бауыржана Василия и остальных героев романа.
— Василий в 1944 году на фронте погиб, — ответил наш собеседник, — похоронен в Латвии. Дочка его Нина тоже уже в мире ином. А внучка Татьяна живет в Таразе и работает в больнице. Моя дочка с мужем тоже живут в областном центре, но меня навещают часто. Мой отец Мефодий Кузьмич, вернувшись с войны, служил в райотделе милиции. Умер он в 1966 году. А я до пенсии работал в местной газете «Новая жизнь»: сначала — печатником, а потом — журналистом. А дед Кузьма так и остался навсегда в этих краях, на этой жуалынской земле. Похоронен на евгеньевском кладбище. На могиле его огромная верба выросла, так что даже к ней не подберешься. Эх, помог бы кто с деревом справиться, чтобы хоть памятник достойный деду поставить — все-таки литературный герой!
Окончание следует.
Фото Ольги ЩУКИНОЙ и из архива Бекета МОМЫНКУЛА