Артефакты храма искусства

Театр имени М. Лермонтова. Фото: Sputnik/Тимур Батыршин.

Мне нравится мысль, что театр — это храм, а творцы — актеры и режиссеры — его жрецы, которые поклоняются богам-покровителям искусств. Боги эти питаются энергией зрительного зала, которая словно в маленьком атомном реакторе вырабатывается зрителями при просмотре спектаклей. И задача жрецов-актеров — неустанно подкидывать «уголек» в топку этого реактора. По этой аналогии театральный музей, который, кстати, отметил полувековой юбилей, — это такое хранилище сакральных артефактов.

Рассматриваю их, беседуя с хранителем музея «Лермонтовки» Мариной Константиновой. За каждым из артефактов — своя история. У каждого — своя энергетика.

Лампа НКВД

Конечно же, это условное название, которое появилось в моей голове, когда я впервые увидел ее на сцене. У всех у нас есть стереотипный образ из фильмов со сценой допроса — условный «37-й», в комнате полумрак, задержанный сидит на табурете перед столом, на котором стоит лампа, которой потом «злой» следователь светит в глаза. Такая «лампа НКВД», настоящая, производства 30-х годов, по сей день используется на сцене театра Лермонтова.

Дмитрий Багрянцев и «лампа НКВД» 30­х годов, спектакль «Наш класс. История в 14 уроках». Фото: Марина КОНСТАНТИНОВА.

В сентябре 2018 года в Русском театре драмы состоялась громкая премьера спектакля «Наш класс. История в 14 уроках» постановки грузинского режиссера Гиорги Маргвелашвили по пьесе польского драматурга Тадеуша Слободзянека. Школа в небольшой польской деревушке, где в одном классе учатся польские и еврейские дети, дружат, ссорятся и влюбляются. Беззаботное счастливое время 30-х сменяется грозными 40-ми, вторая мировая, нацисты оккупируют Польшу. В ходе еврейского погрома одни одноклассники гибнут, другие в нем участвуют. Но, как сказал Соломон, все рано или поздно заканчивается. Советские войска побеждают нацистов, и наступает время «собирать камни». И уже те, кого убивали в ходе погромов, светят лампой в глаза недавним убийцам в допросном кабинете. Тяжелый спектакль, болезненный. К слову, запрещенный к постановке в «демократической европейской» Польше — не те, что надо, акценты ставит. На сцене Лермонтовки роль следователя Менахема играет актер театра Дмитрий Багрянцев.

— Изначально герой, которого я играю, допрашивая своего участвующего в погроме одноклассника, как положено, светил настольной лампой в глаза, — рассказывает Дмитрий Багрянцев. — Но в последних спектаклях активно взаимодействовать с ней стало невозможно, потому что лампа буквально «стала на ладан дышать». То не включается в нужный момент, то не выключается. Поскольку она раритетная, сейчас она, скажем так, «подустала» и лучше ее не трогать, а то плафон прямо во время спектакля может отвалиться. Пришлось немного изменить подход. Теперь лампа просто стоит на столе, я ее выставляю так, как будто она светит в лицо, и направляю прожектор. С ней действительно очень удобно было работать. Сейчас таких ламп не делают, и нужную атмосферу она создает бесподобно.

Когда спектакль ставился, то все с ног сбились в поисках лампы, которую мы привыкли видеть в кино, когда при допросах светят в глаза. Такую аутентичную лампу 30-х годов привезли из Москвы, где купили на блошином рынке.

— Подобные вещи — это всегда случайная история удачи, — вспоминает Марина Константинова. — Художник-постановщик в Алматы найти ее не смог, кто-то позвонил из Москвы и сказал: «Вы же лампу искали, я такую на блошином рынке видел». Вообще, мы всегда в поиске подобных артефактов. К примеру, если у вас на чердаке завалялись старинные бабушкины чемодан, патефон или швейная машинка «Зингер», то мы с радостью возьмем их себе. К сожалению, сегодня люди редко готовы отдать их бесплатно.

Кресло как Грааль

— В 1980 году я поступила в студию при театре им. Лермонтова, которой руководил Юрий Борисович Померанцев (легенда казахстанской театральной сцены, в феврале ему исполнилось бы 100 лет), — вспоминает одна из ведущих актрис «Лермонтовки» Марина Ганцева. — Это был уникальный проект, когда мы учились и одновременно были заняты в спектаклях. В театре есть большой репетиционный зал, и там стояло такое солидное кожаное кресло, тронное, я бы сказала. Как-то так получалось, что наша жизнь крутилась вокруг него — мы показывали на нем этюды, обсуждали все что угодно, сидя на нем в перерывах, фотографировались, мечтали стать актерами. С этим креслом связано много воспоминаний моего становления, сколько мы всего передумали, плакали на этом кресле и смеялись, переживали, кого отчислят, потому что в студию поступили 29 человек, а осталось 17. Юрий Борисович был очень строг, и отчисляли нас безбожно.

Юрий Померанцев, Марина Ганцева и «тронное» кресло, спектакль «Однажды в Глостере». Фото: Марина КОНСТАНТИНОВА.

Когда кресло сделали, точно никто не знает, но явно не позднее 50-х годов прошлого века. Умели же раньше делать вещи! От него действительно веет стариной и какой-то основательностью, что ли, несмотря на то, что все эти годы оно было занято во многих спектаклях. Одним из таких стал «Однажды в Глостере», поставленный Сергеем Поповым по пьесе Израэля Горовица.

— В спектакле «Однажды в Глостере» моя героиня Кэтлин приходит наниматься на работу к герою Померанцева профессору Брэкишу, — эмоционально рассказывает Марина Ганцева. — Когда-то старый профессор разрушил жизнь многим своим ученикам, поставив отрицательные отметки и не дав поступить в университет. И ей в том числе. И все-таки она убедила его принять экзамен по музыке, хотя бы через много лет, чтобы доказать прежде всего самой себе, что оценка, которую он когда-то ей поставил, была неверной. Моя героиня блестяще сдает экзамен, и он в потрясении молча берет мою руку, целует и говорит одну фразу: «Простите меня». Эта сцена расписана на 8 страниц, но сыграть потрясение можно и без слов. А вот как отыграть победу, триумф, радость? И мой сын Артем гениально подсказал мне решение этой сцены — победу играют на возвышении. И я спиной к зрителям снимаю туфельки, встаю на это кресло и поворачиваюсь к зрительному залу. Мы играли этот спектакль с 23 февраля 2018 года. 21 февраля 2021 года мы сыграли его в очередной раз, и, как оказалось, в последний — на следующий день у Юрия Борисовича случился инсульт.

Как подзарядиться от лошади

Сделанная из папье-маше скульптура лошади, которая стоит на втором этаже театра, сразу привлекает внимание, вызывая иррациональное желание, молодецки гикнув, оседлать ее круп. И понятно почему, настолько правдоподобно сделали ее бутафоры театра. Марина Константинова со смехом рассказывает, что дети, которые приходят в театр на экскурсии, частенько пытаются это провернуть. Скульптура была задействована только в одном спектакле — «Когда лошадь теряет сознание» по произведению Франсуазы Саган, премьера которого состоялась в 2000 году.

Марина Ганцева, Виталий Гришко и лошадь «для подзарядки», спектакль «Когда лошадь теряет сознание». Фото: Марина КОНСТАНТИНОВА.

— Это один из моих самых любимых спектаклей, он о человеческих чувствах, — поделилась Марина Ганцева. — В нашей жизни бывает так, что мы становимся перед выбором, за который потом должны нести ответственность. Спектакль как раз про это. Франсуаза Саган — это удивительно утонченный автор, поэтому и спектакль получился глубокий и трогательный. И, конечно, благодаря великолепной игре моих партнеров — Виталия Гришко, Сергея Погосяна. Лошадь же воплощает в себе силу, грацию, энергию. Намек на то, что одним грациозным движением можно изменить течение своей жизни. У каждого актера перед спектаклем есть свой ритуал, чтобы энергетически подзарядиться. У нас, к сожалению, нет такого устройства, чтобы мы могли подключиться и напитаться жизненной энергией. Я всегда перед началом спектакля подходила к этой скульптуре, прикладывала к ней ладони и минут пять стояла, повторяла текст и наполнялась энергией. И когда отходила от нее, у меня было ощущение, как будто «моя батарейка» заряжена на 100%.

И таких предметов реквизита, за каждым из которых стоит своя интересная история, в музее Лермонтовского театра множество. Например, статуя античной красавицы с секретом, которую зрители увидели впервые еще в 80-х годах. Секрет — это потайной сейф в ее пятой точке, в котором Юрий Померанцев прятал свои сокровища в «Скупом» в постановке 1994 года. Сегодня сейф после реставрации заклеили, но статуя по-прежнему прекрасно смотрится на сцене, восхищая зрителей своей красотой в спектакле «Тифлисские свадьбы», который в ноябре прошлого года вернулся на театральные подмостки, повторив успех полувековой давности. Это и настенные часы 1905 года «рождения», когда-то подаренные Рубену Андреасяну, бывшему многолетнему режиссеру и худруку театра Лермонтова, и игравшие позже в «Вишневом саде», в том числе, благодаря которым так достоверно удавалось добиться в спектакле ощущения той эпохи. И многие, многие другие артефакты прекрасного храма искусства.

У «Комсомолки» в Казахстане появился свой канал в Telegram. Публикуем актуальные новости в течение 10 минут, беседуем со звездами эстрады и бизнес-аналитиками, говорим о курсе тенге каждый день.

Он не навязчивый. Новости приходят один раз в 20 минут. Вы будете в курсе всех важных событий.

Перейти на канал: https://t.me/kp_kz