Казахстан
+5°
Boom metrics
Сегодня:
Звезды8 сентября 2021 3:25

Художники пишут глазами любви

Однажды Леонардо да Винчи спросили, что ему позволяет создавать такие божественные картины. Маэстро немного подумал и сказал: краски
Светлана СИНИЦКАЯ
Стена в исполнении братьев Мухита и Глеба.

Стена в исполнении братьев Мухита и Глеба.

Но не только с их помощью можно творить, в чем убеждает на своем примере семья известных казахстанских художников.

Мухит рисует шариковой ручкой, «вытягивает» из нее цвет и тональность, иногда добавляет красную и черную тушь. Вот силуэт оленя, заполненный орнаментами, одна нескончаемая линия, вьется, переплетается, кружит. Он рисует, как Моцарт писал ноты, — без поправок. Вместе с братом Глебом они еще расписывают муралы, боковые стены домов, отчего те дивным образом оживают.

Искандер сотрудничал с Восточной галерей Москвы, с художественными галереями Эрфурта и Берлина. Искандеру было 19, когда его картину продали на Сотбисе, крупнейшем мировом аукционном доме.

Работы Руслана — скрипач, кобызист, прозрачные скульптуры из гвоздей. Креативное мышление помогло ему разглядеть красоту ржавого металла. Он рисует с помощью сварочного аппарата, прожигая причудливые отверстия в железных композициях.

Ботагоз некоторое время жила в Канаде, изучала технику старых мастеров «гладкого» письма маслом на холсте, осваивала лессировку — это традиционная техника. Но любит работать играючи. Например, скручивает «фунтик» из бумаги и выдавливает краску, как кулинары наносят на торт крем. Получается имитация вышивки «сюзане». Вообще от созерцания ее работ голова немножко идет кругом. Например, от балкона и стоящих на нем женщин. Одна с веером, другая — с палитрой. Там даже пошли в ход две расписные тарелочки и ложки.

Руслан, Искандер и Ботагоз — это дети. Мухит, Рада, Николь, Саша, Аспарух, Глеб — внуки. Художники все, кроме только самой маленькой, Николь.

Гены имеют значение

Во главе художественной династии стоят Амандос Аканаев и Нэлли Бубэ. Впрочем, нет, надо брать раньше. Обе их мамы были искусными рукодельницами. Мама Нэлли, школьная учительница, покрывала полотно канвой, делала карандашный эскиз и вышивала картины. Скажем, «Утро в сосновом лесу». Мама Амандоса шила одежду и прекрасные лоскутные одеяла из обрезков, оставшихся после кройки платьев и камзолов, то, что нынче называется иностранным словом «пэчворк», а также рубила седла. Мамы, не сговариваясь, одинаково передали Амандосу и Нэлли цветовидение, ощущение гармонии и страсть к творчеству, которые перешли уже через их щедрые гены детям и внукам.

Нэлли Бубэ.

Нэлли Бубэ.

Но, тем не менее, студентами Алматинского художественного училища Нэлли и Амандос стали вопреки родительской воле — в обеих семьях были категорически не согласны с таким выбором. Для них хотели более «жизненных» профессий. С жестким практицизмом приходится сталкиваться до сих пор. К Нэлли приходит мальчик заниматься рисунком, которому родители говорят, что в старости он не прокормит их своей мазней и каракулями.

Амандос Аканаев.

Амандос Аканаев.

Словом, двум новым студентам «художки» пришлось каменную стену непонимания пробивать собственными головами. Правда, им помогала дружба, которая перешла в любовь, а на третьем курсе — и в семью... Потом родился старший сын Руслан, из-за чего диплом молодой маме пришлось защищать на год позже, дальше они стали родителями Ботагоз и Искандера. Младший сын ушел из жизни в 34 года, оставив им вместо внуков большое количество талантливых работ, которые нуждаются и в каталоге, и в устройстве персональной выставки. Это все со временем произойдет, а пока утрата пронизывает ударами тока от прикосновения к его картинам...

Творцы-домочадцы

Детям Аканаевых не пришлось ничего никому доказывать. Они вырастали среди картин. Нэлли работала в издательстве, делала иллюстрации к книгам. Иногда, что-то не закончив, оставит на утро, смотрит, а там уже ребячьи почеркушечки. Самая большая комната в квартире всегда отводилась под мастерскую. Они могли спать на раскладушках, не вешать тюль на окна, зато не ограничивали себя в покупке книг и материалов для работы. У семьи подобралась обширная библиотека по искусству — от тоненькой потрепанной книжечки Ренато Гуттузо за рубль двадцать из дефицитных советских времен до музейных раритетов. Внук привез из Австрии с выставки огромную книгу с изображениями Будды художников Юго-Восточной Азии.

Сейчас семейство живет за городом в просторном доме. Это для них не дань моде, а настоятельная необходимость. Кому из верхних и нижних соседей понравится стук молотка при изготовлении чеканки или визг пилы... А здесь большая мастерская, в которой всем творцам-домочадцам хватает места.

В 85-м Амандос написал триптих «Поэма о бессмертии», сочетавший хорошую реалистическую школу и экспрессию, современный широкий мазок и органичные переходы из одной формы в другую. Посвященный Олжасу Сулейменову, он с полным основанием находится в Музее имени Кастеева. Но тогда триптих стал не только событием в мире искусства, но и актом гражданской смелости художника. Поэт в то время оказался в опале из-за книги «Аз и Я». Нэлли была ее редактором и помнит, как весь тираж по указанию центральных властей пустили под нож.

Когда в 91-м рухнула вместе со всем остальным и привычная полиграфическая система, Нэлли пришлось уволиться из издательства. Вообще, многие художники тогда остались без работы. Ушли в прошлое и члены политбюро — вместе с заказами на их массовое изображение, приносившее неплохой заработок. Амандос как истинный восточный мудрец не растерялся, сказал — мы будем писать картины, не дожидаясь покупателей. И оказался прав. В Казахстан, открывшийся свободному миру, потоком хлынули иностранцы, у нас стали процветать художники, мыслящие неординарно, отказавшиеся от канонов соцреализма, и к их работам возник необычайный интерес. Свобода, обогащенная элементами национальной тематики, как у Амандоса Аканаева и Нэлли Бубэ, принесла драгоценные плоды.

Банка, похожая на лягушку

Время потребовало создавать не иллюзию формы, а ее ощутимость и материальность. Так у супругов начали появляться лепные картины, объемные. Они пробовали разные материалы, к примеру, гипс, смешивали краски с опилками, песок — с лаком, имитировали металл кожей, экспериментировали наощупь, лишь бы преодолеть надоевшую традиционную кондовость. Вот Саукеле, девушка, шанырак, произведение, казалось бы, реалистичное, но декоративная символика придает ему возвышенный, даже мистический оттенок.

Лежит на дороге раздавленная ржавая банка, над ней явно поработали снега, дожди и летняя жара, но какая интересная вышла фактура, похожая на лягушку. Нэлли собирала металлический объемный мусор, как она говорит, «спелый», сделала выставку из 30 картин по теме экологии в Доме ученых, совершенно покорив известного искусствоведа и галериста Юрия Марковича.

Их дети и внуки вообще творят, как птицы поют, не задумываются, можно ли совместить металл и ткань, бумагу и металл, графику и чеканку. А раньше на каждую выставку Союза художников ночью перед открытием приходила комиссия из ЦК и смотрела, подходит ли тематика, нет ли чего против власти и что художник хотел сказать своим творением. Утром кто-то из мастеров кисти недосчитывался своей картины...

Картинам Аканаевых-Бубэ, как, впрочем, и другим достойным представителям художественного цеха, сегодня это не грозит. Их семейная выставка благополучно проходит в Almaty Gallery, в чем вы еще можете убедиться сами, если поспешите. Выставка посвящена 15-летию Общественного фонда «Академия художеств Республики Казахстан», который возглавляет Амандос Аканаев. Фонд объединяет людей разных творческих профессий и общественных деятелей. Всех, кто неравнодушен к культуре и сам что-то делает для ее сохранения и процветания.

У «Комсомолки» в Казахстане появился свой канал в Telegram. Публикуем актуальные новости в течение 10 минут, беседуем со звездами эстрады и бизнес-аналитиками, говорим о курсе тенге каждый день.

Он не навязчивый. Новости приходят один раз в 20 минут. Вы будете в курсе всех важных событий.

Перейти на канал: https://t.me/kp_kz